В храме Солнца деревья золотые

— Можно забирать посуду? — поинтересовалась Ирочка, просовывая в дверь аккуратно причесанную головку.

Она заметила, что шеф говорит сам с собой. Допрыгался! Холостяцкая жизнь до добра не доводит.

— Чего тебе? — растерялся Калитин.

Ирочка вздохнула, всем своим видом выражая сочувствие.

— Посуду, спрашиваю, забрать можно?

— А-а, посуду… да-да, конечно… забирай…

Она покачала головой, складывая на поднос чашку и тарелку от бутербродов.

— Вам жениться надо, Марат Анатольевич. А то вы уже… сами с собой разговариваете. Куда это годится?

— Никто не хочет выходить за меня, — пошутил Марат. — Ненадежный я. Ветреный. Не внушаю женщинам доверия.

Ирочка только хмыкнула, шествуя с подносом к двери. Шеф невыносим! Просто бревно с глазами! Когда же он заметит ее любовь?!

Едва она вышла, Марата осенило. Он не успел выяснить, почему Ревин бросил альпинизм. Молодой, подающий надежды скалолаз вдруг перестает ходить в горы. Внезапно. Без всяких причин. Но так не бывает! Куда Данила поднимался в последний раз? На Памир? Кажется, его товарищ что-то говорил о Язгулемском хребте… И туннель строится там же. Как раз через Язгулемский хребет…

Глава 25

Проводив очередного пациента, Ангелина Львовна ощутила усталость. Обычно она начинала утомляться после обеда, под вечер, когда за окнами сгущалась тьма. Ей хотелось домой, чтобы после ужина забраться на диван и почитать интересную книгу или просто подумать. Но сегодня с самого утра у нее появились тяжесть в голове и желание прилечь.

«Хоть бы никто больше не пришел», — подумала она.

В кабинете тихо гудела газовая печь. По голубым изразцам перемещались солнечные зайчики. Сонный туман медленно заволакивал ее сознание…

Она знала, что бывает такое пограничное состояние, когда человек еще не спит, но уже и не бодрствует. Он пребывает в мире то ли своих, то ли чужих фантазий, бродя по ним, как по незнакомому городу в сумерках. Эти фантазии перемешиваются в его воображении и затягивают все глубже и глубже, уводя в темные переулки и проходные дворы…

Она не заметила, как оказалась в мрачном подвале, где сводчатый потолок смыкался высоко вверху, а стены были покрыты копотью и сажей. Маленький светильник мерцал в узкой нише. Седой мужчина в бархатной одежде что-то объяснял молодому, стройному и порывистому юноше.