В кильватерном строю за смертью

Наши уважаемые академики утверждают всему миру, что российские атомные подводные лодки-гиганты по уровню подводного шума не уступают американским подводным лодкам, которые в 3–4 раза меньше наших по водоизмещению. Они хотят убедить всех в том, что российские АПЛ, построенные по российской технологии производства, водоизмещением 19 000 тонн создают такой же подводный шум, как и американские АПЛ водоизмещением 7 000 тонн и построенные по американской технологии производства. Kтo — нибудь может поверить в то, что легковой автомобиль марки «Форд» при движении по дороге создает такой же шум, как грузовой автомобиль марки «Камаз»? Возможно, уровень подводного шума наших атомных подводных лодок 4-го поколения в абсолютных цифрах и не отличается от цифровых показателей подводного шума американских подводных лодок. Но это не значит, что они шумят одинаково. Нужно знать, какой эталон шума взят за нулевую точку отсчета. В России и CШA он разный, и, чтобы сравнивать наши цифровые показатели подводного шума АПЛ с цифровыми показателями шума американских АПЛ, нужно применять корректирующий коэффициент, который увеличивает наши показатели. От того, что наши академики говорят о ликвидации имеющегося разрыва между уровнем подводного шума наших и американских АПЛ, наши подводные лодки не могут осуществлять длительного скрытного слежения за американскими АПЛ, а американцы это делают с большой результативностью. Для этого у них есть все необходимое: огромный научно-технический потенциал, конструкторско-проектная и исследовательская база, современные технологии производства, современные взгляды и теории подводной войны, современные средства разведки и наблюдения в воздушной, надводной и подводной среде, эффективные подводные боевые системы оружия и техники, профессионально подготовленные кадры. И самое главное, CШA строят атомные подводные лодки не для книги рекордов Гиннесса, а для обеспечения национальной безопасности государства и своих союзников. Россия не ликвидировала отставания oт CШA в области строительства малошумных атомных подводных лодок, она лишь сократила ту огромную дистанцию в области обесшумливания подводных лодок, которая существовала между СССР и CШA в 80-х годах ХХ столетия. Сегодня в России широко внедряются компьютерные программы и технологии, но это не значит, что мы ликвидировали разрыв между нашей страной и экономически развитыми государствами в области высоких технологий.

Невозможно построить малошумную атомную подводную лодку без применения в судостроении высокотехнологичного оборудования и выполнения высокотехнологичных операций, без внедрения в производство новых строительных материалов, без современных конструкторских разработок, без совершенствования научных исследований в области гидродинамики и гидроакустики, ядерной физики и энергетики, автоматизации и моделирования сложных физических, химических процессов. Если руководители ФГУП ЦКБ «МТ Рубин» в основу проекта подъема АПЛ «Курск» закладывали идеи и конструктивные решения, скопированные с американского опыта подъема нашей дизельной подводной лодки K-129 в Тихом океане в 1974 году, можно сомневаться в том, что у них имеются интеллектуальные и технические возможности разработки малошумных атомных подводных лодок нового поколения. Техническое решение подъема K-141 «Курск» нашли нидерландская компания «Мammiet» и бельгийская «Scaldis», а не ведущее российское предприятие в области проектирования атомных подводных лодок.

Технические характеристики российских атомных подводных лодок нового поколения, их боевая устойчивость являются общегосударственной проблемой и относятся к проблемам национальной безопасности России.

Решением этой проблемы должен заниматься государственный орган, который смог бы скоординировать и объединить все наши экономические, научные и техниче¬ские возможности в одно целое и направить их на решение проблем в современном подводном кораблестроении. Но вначале нужно выработать идеи морской политики, которую должна проводить Россия в современном мире, и определить структуру и боевой состав военно-морского флота, который потребуется России для решения задач такой морской политики.