В кильватерном строю за смертью. Почему погиб «Курск»

Самоуверенность, полководческие амбиции, некомпетентность и элементарная трусость руководителей Северного флота не позволили организовать спасательные работы в Баренцевом море так, чтобы у живых подводников «Курска» оставалась хотя бы маленькая надежда на то, что их спасут. Те начальники, которые были в то время у руководства Северным флотом, по уровню личной профессиональной подготовки не могли спасти никого из членов экипажа АПЛ «Курск», сколько бы подводники ни продлевали себе жизнь в адских условиях подводного плена. Установлено, что весь экипаж АПЛ «Курск» погиб 12 августа 2000 года. Но представим себе, что в 9-м отсеке подводники жили несколько дней. Их можно было бы спасти, но только с помощью иностранной спасательной техники и иностранных спасателей. Наши «флотоводцы» не спасли бы подводников, даже если бы они жили в 9-м отсеке целый месяц. Дело не в том, что на Северном флоте отсутствовали водолазы-глубоководники. Дело в том, что в ВМФ уже давно имеется дефицит профессионалов-руководителей, которые служат не по правилу «войны не будет», а готовят себя и своих подчиненных так, как будто завтра будет война. Разве можно себе представить, что профессионалы-подводники не знают того, что если иностранная подводная лодка при аварии выпускает аварийно-сигнальный буй, то она это делает для того, чтобы сообщить кому-либо на поверхности моря о том, что экипажу подводной лодки требуется экстренная помощь. Этот буй будет находиться обязательно на поверхности моря, а не в притопленном положении. Обратно убрать на борт аварийно-сигнальный буй подводная лодка не может. Если иностранная подводная лодка «ползком», тихим ходом начнет движение с выпущенным аварийно-сигнальным буем, он обязательно оборвется, и его легко можно найти на поверхности моря.

«Флотоводцы» Северного  флота, не имея никаких доказательств того, что АПЛ «Курск» затонула в результате столкновения с иностранной подводной лодкой, из-за своей безграмотности обвинили английских и американских подводников в причастности к трагедии «Курска». В качестве доказательства своей бредовой версии «профессионалы подводного дела» превратили косяк трески в «неопознанный подводный объект», лежащий рядом с затонувшей АПЛ «Курск», а морскую медузу – в «полупритопленный аварийно-сигнальный буй» английской подводной лодки. «Профессионалы» Северного флота не знают, что при заполнении отсеков подводной лодки забортной водой резко уменьшается ее остойчивость. Если в этих условиях подводная лодка соприкасается с грунтом, из-за малой метацентрической высоты и возникшей силы реакции грунта у подводной лодки появляются большие крены и дифференты. Повреждения на корпусе аварийной АПЛ в этом случае появляются не от «воздействия пера руля иностранной подводной лодки», а от воздействия неровностей морского дна или собственных конструкций корпуса. «Глубокая борозда» на правом борту «Курска» ниже ватерлинии в районе 2-го отсека возникла не от столкновения АПЛ с иностранной подводной лодкой. После удара о грунт и взрыва боевых торпед К-141 как игрушка «Ванька-встанька», раскачивалась на правый и левый борт и при этом имела инерцию переднего хода. Большой валун на дне Баренцева моря или правый носовой горизонтальный руль оставил свою отметину на корпусе АПЛ «Курск» в виде борозды, а не мифическая иностранная подводная лодка, которая после столкновения с «Курском» ремонтировалась в норвежском порту Хоконсверн.

Разве профессионалы морского дела могут не знать того, что если спасатели устанавливают связь с отсеками затонувшей подводной лодки с помощью звукоподводной связи, то ответ от подводников в этом случае следует ожидать не в виде «стуков по корпусу АПЛ», а в виде гидроакустических сигналов или сообщений по звукоподводной связи АПЛ. Если на затонувшей подводной лодке не работают гидроакустические станции, подводники в отсеках не услышат тех, кто пытается установить с ними связь в автоматическом режиме с помощью гидроакустических технических средств. Может ли человек дома слушать радиопередачу, если в квартире у него есть радиорозетка, но нет радиоприемника? Своими лживыми заявлениями о сигналах SOS с борта АПЛ «Курск» «флотоводцы» Северного флота утверждали, что это возможно. Они утверждали, что на автоматический вызов гидроакустическими средствами связи со спасательного судна подводники АПЛ «Курск» отвечали «ударами по корпусу АПЛ». При нахождении спасательного судна вблизи затонувшей АПЛ и работе гидроакустических средств связи в режиме открытой телефонии подводники в отсеках затонувшей АПЛ могут разобрать передаваемую речь спасателей. Почему же спасатели не работали в режиме открытой телефонии? А если они применяли такой вид связи, то почему же не смогли определить происхождение и природу тех сигналов, которые зафиксировали надводные корабли Северного флота? Вопросы, на которые у должностных лиц Северного флота один ответ: «Мы сделали все для того, чтобы спасти экипаж АПЛ «Курск».