В клетке

Перед уходом я увидел, как прекрасные болотного цвета глаза моей птички загорелись надеждой.

Я побрился, принял душ, позавтракал остатками омлета и хрустящими тостами, а затем поднялся в свой кабинет. На мониторе я увидел, что Клара решила прекратить голодовку и полакомилась моим омлетом. Это искренне порадовало меня.

Через некоторое время я спустился за подносом, и увидел, что моя пташка сидит на кровати, обхватив колени руками.

— Тебе грустно? — спросил я ее. — Если хочешь, я принесу тебе что-нибудь почитать.

— Думаешь, меня это утешит? — холодно спросила она. — Поскорее рисуй свои картины и отпускай меня.

Моя девочка согласна сотрудничать — это хороший знак.

Я побежал наверх за неоконченной картиной и принадлежностями для рисования, потом расположился в «клетке» моей птички и попросил ее принять необходимую позу.

На некоторое время я задумался, затем схватил палитру, и принялся смешивать цвета. Я нежными мазками накладывал краску на холст, стараясь использовать теплые тона, чтобы как можно лучше передать красоту моей пташки: сияние ее прозрачной светлой кожи, едва заметные веснушки, яркость губ, медный оттенок шикарных светлых волос. К сожалению, руки моей красавицы были в мозолях и царапинах от роз, но я надеялся, что скоро ранки заживут.

Через некоторое время я решил дать Кларе отдохнуть, чтобы закончить картину при дневном свете.

— Как тебя зовут? — спросила меня малышка, когда я уже собирался уходить.

— Эрик, — ответил я.

Отчасти это была правда, потому что картины я писал под псевдонимом Эрик Вайлер, а моего настоящего имени никто не знал. Я бы не пережил, если бы Клара узнала, как меня зовут на самом деле. Это ужасное имя. Я до сих пор помню, как из-за него в школе дети издевались надо мной. Ужасное имя, которое дала мне ужасная женщина, — моя мать. Она жила в другом городе, и мы практически не общались. Моя мать ненавидела меня, потому что я всегда был помехой для нее. В то далекое время она вела разгульный образ жизни и злоупотребляла алкоголем. Не удивительно, что эта женщина даже не знала, кто являлся моим отцом. В детстве она выгоняла меня из дома и заставляла попрошайничать, чтобы добыть деньги на выпивку. Когда во мне проснулась жажда творчества, моя мать всячески пыталась задавить ее. Поэтому, как только мне удалось скопить немного денег, я ушел из дома и сам стал хозяином своей судьбы. Я перебивался временными заработками и писал картины. Мне повезло, и постепенно мое творчество стало приносить неплохой доход. Я сотрудничал с картинными галереями, устраивал выставки, продавал картины через Интернет. Дела шли довольно хорошо, вот только последние года два у меня совершенно не было вдохновения. Я был морально истощен и даже не знал за что взяться… В моей жизни не было смысла, пока я случайно не встретил в спортклубе Клару. Она была такая хрупкая, такая юная, такая невинная. С ее появлением я почувствовал, как свет надежды снова наполняет меня. Мне захотелось бегать, прыгать, творить. Эта девушка действовала на меня как наркотик, поэтому я во что бы то ни стало решил заполучить ее.

Остаток дня я проработал над картиной в саду, оставив Кларе несколько книг и журналов в качестве развлечения.

Вечером я накормил мою птичку ужином и отправился спать.

Мне снова приснилась Клара. Она была такая красивая, такая пленительная. Клара в белом летящем платье стояла по щиколотку в воде, освещенной молодым месяцем, и зазывала меня к себе в озеро, а я, очарованный ею, просто не мог сопротивляться.

Глава 3

Следующая неделя прошла спокойно. Я писал портреты моей девочки в разных техниках, а она позировала мне, в душе надеясь, что скоро я отпущу ее.

Когда я в очередной раз спустился в подвал, чтобы проведать мою малышку, увидел, что она лежит на кровати с книгой в руке. При моем появлении Клара сразу же отложила книгу.

— Ты снова будешь рисовать меня? — спросила она.

Тут мне в голову пришла одна идея. Я подумал, что было бы неплохо, если бы моя птичка позировала мне без одежды.

— Раздевайся! — скомандовал я.

— Что? — переспросила Клара.

— Раздевайся, — повторил я, теряя терпение.

— Нет! — воскликнула она. — Ни за что! Ты собираешься меня изнасиловать?

Я усмехнулся, потому что мне понравилась эта идея, но сейчас я просто хотел заставить Клару позировать мне.

Моя малышка испуганно вцепилась в одеяло и вся сжалась.

— Раздевайся, если не хочешь, чтобы я помог тебе, — сказал я.

После моих слов Клару аж затрясло. В ее прекрасных болотного цвета глазах застыли слезы.

— Пожалуйста, не трогай меня, — взмолилась она.

— И не собирался. Я лишь хочу, чтобы ты позировала мне, — постарался успокоить девушку я. — Тебе нечего бояться.

На лице моей птички отразилась внутренняя борьба. Затем дрожащими руками она начала снимать с себя пижаму. Я не мог оторвать глаз от ошеломительного зрелища, открывшегося передо мной. Клара была великолепна. Ее прекрасные изгибы могли свести с ума любого мужчину, и мне едва хватило духу устоять перед моей малышкой.