В клетке

Накинув халат, я вышел из ванной и направился к лестнице. Мой желудок уже давал о себе знать, настойчиво урча. Я быстро сварганил себе омлет из яиц, помидоров и остатков бекона, вскипятил воду и заварил ароматный чай с мятой. Я неторопливо позавтракал, уткнувшись в свежую газету, а затем решил проведать Клару.

К моему удивлению, девушка продолжала неподвижно лежать лицом вниз на своей постели.

— Клара, — позвал я негромко, войдя в комнату.

Девушка осталась безмолвной.

Подойдя поближе, я легонько потряс ее за плечо.

Опять никакой реакции.

Я уже было запаниковал, но тут девушка повернулась ко мне и странно посмотрела невидящим взглядом словно сквозь меня. Потом она отвернулась и накрылась одеялом с головой.

Я подумал, что Клара все еще злится на меня и решил оставить ее в покое. Все равно мне нужно было ехать в город, чтобы уладить кое-какие дела в галерее, да и Макс назначил вечером мне встречу в «Улитке».

Это место находилось недалеко от туристического района города, но о нем мало кто знал, поэтому там было довольно тихо.

Я приехал в бар уже после восьми, когда на улице совсем стемнело. Через стеклянные двери я сразу увидел светловолосого мужчину в очках, сидящего за барной стойкой и кокетничающего с симпатичной барменшей.

Ох уж этот Макс. Об его любовных похождениях можно было бы написать целую книгу, если бы все они не были на одну ночь. Его самые длинные отношения продлились всего две недели. Я и сам не мог похвастаться длительными серьезными отношениями, но две недели — это мало даже для меня.

Мне сразу понравился Макс, как только я его увидел. Его располагающая широкая улыбка могла покорить любого. Он был журналистом и работал в одной из желтых местных газетенок, которые всегда охотятся за сенсациями.

Мы с ним познакомились, когда он вдруг позвонил, чтобы договориться о встрече и взять у меня интервью. Я никогда не был любителем давать интервью вследствие довольно замкнутого образа жизни, но Макс сумел расположить меня к себе.

Его сложно было назвать красивым в общепризнанном смысле, но обаяние делало свое дело, и люди тянулись к Максу, как мухи к меду.

Войдя в туманный от клубов сигаретного дыма бар, я сразу же погрузился в атмосферу восьмидесятых, чему немало способствовала музыка того времени, раздающаяся из потрепанного музыкального автомата.

Мой друг далеко не сразу заметил меня, так как был слишком увлечен разговором с симпатичной барменшей, манящие ярко-красные пухлые губы которой были видны даже с улицы.

Мы заказали виски, и Макс вдруг отвлекся от барменши, заинтересованно посмотрев на меня.

— Ты какой-то странный, — сказал он. — У тебя появилась девушка?

От неожиданности я аж поперхнулся виски. Макс слишком хорошо меня знает, а я не должен рассказывать ему о Кларе.

— Конечно, нет! — запротестовал я.

Макс усмехнулся в ответ, на минуту задумался, а потом сказал то, чего я никак не ожидал от него услышать:

— Дина, кажется, говорила, что нашла в твоем доме женскую обувь…

— Макс, какого черта? Во-первых, это туфли моей натурщицы, и Дине это прекрасно известно, во-вторых, с каких пор ты начал общаться с этой женщиной? — взорвался я.

— Ты уже забыл, что сам познакомил нас? — невозмутимо ответил Макс вопросом на вопрос.

Это действительно было так. Я сам познакомил Дину с Максом, потому что моя бывшая хотела всеми силами влиться в богемную тусовку, а Макс был довольно известным журналистом в определенных кругах.

— Я и не подозревал, что вы с Диной настолько близки, — рассерженно пробормотал я…

— Мой друг, — сказал Макс, обняв меня за плечи, — ты же знаешь, что я не могу быть близок с какой-то одной женщиной, потому что другие обидятся на меня, а я не хочу никого обходить своим вниманием.

Я вздохнул и молча допил свой виски.

— Так зачем ты позвал меня сегодня сюда? Только не говори, что из-за этих дурацких туфель…

— Конечно, нет. Я пригласил тебя, чтобы поговорить о твоей выставке, ответил Макс.

— А что не так с выставкой? Я сегодня целый день проторчал в галерее. У меня уже есть несколько пейзажей. За месяц, думаю, успею написать необходимое количество картин.

Макс глубоко вздохнул.

— Это не то, что нужно, чтобы твои работы расходились, как горячие пирожки. Пейзажи сейчас никого не интересуют. Нужно что-то новое, свежее. Ты ведь хочешь, чтобы о твоей выставке написали во всех газетах?

Честно говоря, мне было наплевать на то, напишут ли обо мне в газетах, но нужно было на что-то жить, и я понимал, что Макс прав. Мои пейзажи вряд ли произведут фурор.

У меня были картины, которые смогли бы привлечь внимание публики, но на них была изображена Клара, и я не знал, осмелюсь ли когда-нибудь выставить их.

— Ты все еще в поисках своего утраченного вдохновения? — полюбопытствовал Макс.

Я едва заметно кивнул в ответ.

Тогда Макс широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

— Тебе нужна женщина, доверься моему опыту, Эрик. Я хорошо тебя знаю. Тебе необходимо встряхнуться, чтобы снова начать писать замечательные картины, — сказал мой друг покровительственным тоном. — У меня есть на примете одна горячая блондиночка. Хочешь, сведу тебя с ней?