В кого влюбляются парни?

Мы уже приблизились к Домику Петра, но Жанна даже не остановилась и потянула меня дальше. Дорожка, на которую мы вышли, вела к оврагу и была немного под уклон, каток под ногами вызвал наше стремительное скольжение, мы не удержались и грохнулись на заснеженный газон. Корка льда проломилась, раздался треск, я рывком перевернул девушку на себя, боясь, что она поранится об острые края ледяного панциря… Ее глаза были так близко, я видел, как стремительно расширяются зрачки… Жанна замерла, глядя, казалось, в самую глубину моей души, у меня начала кружиться голова, веки странно отяжелели… И вот ее губы коснулись моих. Я обхватил девушку и начал целовать… Чей-то приближающийся разговор привел нас в чувство. Жанна соскочила с меня и подала руку. Я встал, отряхнулся. Смущение не давало покоя. А ведь мы уже встречались, но все происходило будто в первый раз.

– Ты тоже это чувствуешь? – тихо спросила она и подошла вплотную.

– Что? – прошептал я и хотел лишь одного – целовать ее снова и снова.

– Будто мы сегодня встретились впервые, – ответила Жанна, и я вздрогнул.

Казалось, девушка прочитала мои мысли.

– А может, это из-за необычной обстановки, – продолжила она. – Ты только глянь, все покрыто льдом… там вдали яблоневый сад… И отсюда он кажется стеклянным, словно заколдован.

Я невольно обернулся. Деревья и правда блестели в свете фонарей, но меня это отчего-то пугало. Весь окружающий мир какой-то злой чародей неостановимо заковывал в лед. И это казалось ненормальным и даже ужасным.

– Думаю, деревья страдают от этого тяжелого ледяного панциря, – тихо заметил я и повернулся.

Но Жанна была уже возле лестницы, ведущей в овраг, в нескольких метрах от меня. Однако звука ее шагов я не слышал. Она махнула рукой. Но мне все больше хотелось уйти из Коломенского, чтобы закончилось это наваждение, и как можно скорее оказаться в привычном и теплом мире квартиры.

Я приблизился к ней.

– Может, вернемся в город? – спросил я.

– А ты тоже чувствуешь, что мы словно вышли из городской ауры? А ведь Коломенское находится внутри столицы! Но у меня тоже полное ощущение, что мы где-то в зазеркалье!

– Ничего я не чувствую, – хмуро ответил я. – Просто оговорился.

– Ярушка, не кисни! – оживленно сказала она и взяла меня за руку. – Мы только спустимся в овраг, а потом сразу покинем парк и, если хочешь, поедем ко мне!

– А ты уверена, что нам стоит идти туда? – спросил я и настороженно посмотрел на лестницу, ведущую вниз. – Здесь и народа-то нет. По правде говоря, я никогда не любил это место. Наверху старое кладбище, и мне кажется неправильным, что покойники находятся как бы над нами. Это жутковато. А сейчас вообще все выглядит даже страшно. Мы в каком-то неостановимо застывающем мире.

– Просто дождь все еще капает, вот и намерзает новый слой льда и на ветви и на ограды, да вообще на все. У тебя рукава куртки тоже покрыты ледяной глазурью. Но я не ощущаю никакой жути, просто все выглядит очень необычно. Говорю же, ты слишком чувствительный! Ярик, если тебе так неприятно, то можешь не ходить в овраг. Подожди меня у лестницы. Я быстро спущусь, посмотрю, чего там и как, и вернусь к тебе.

Первым порывом было согласиться, настолько мне не хотелось идти в этот уже казавшийся мне стремным овраг, но я преодолел себя. Не мог же я любимую девушку отпустить одну! А вдруг там и правда какая-то аномальная зона!

Я спустился на одну ступеньку и подал Жанне руку. Лестница была крутой и ломаной. Застывшие доски обледенели и были опасно скользкими. Но сошли мы благополучно. Здесь было безлюдно, что меня сразу напрягло. Мы стояли возле лестницы, ведущей наверх к кладбищу, слева овраг уходил к Москва-реке, справа – вел в глубь территории, именно там находились родники и странные камни. И мне вдруг снова пришли на ум строки из русской сказки об Илье Муромце: «Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь…» Жанна решила за меня. Она взяла мою руку и медленно двинулась направо. И это мне совсем не понравилось. Овраг выглядел даже зловещим, кривоватые деревья походили на какие-то причудливые стеклянные фигуры, сырой туман поднимался от воды. Ручей не замерз, но я знал, что он вообще никогда не замерзает, – его берега были обледеневшими и гладкими, тропинки по бокам русла выглядели, как ледяные ложбинки. Идти по такой поверхности проблематично. Жанна это быстро поняла и остановилась буквально через пять метров. Она присела на изогнутый внизу ствол какого-то старого дерева.

– Простудишься, – заботливо предупредил я. – Деревья застыли, да и кора покрыта льдом. А ты после болезни!

И я потянул девушку за руку. Но не удержался на скользкой тропе и начал съезжать вниз. Жанна ухватила меня, но я все равно скатился прямо к воде. Хорошо, не свалился в ручей. Она осторожно спустилась ко мне и помогла выбраться.