В когтях германских шпионов

И тотчас же что-то мокрое, липкое громадным пластырем залепило Агапееву все лицо. И стало еще темнее, и дышать было нечем… Какие-то обрывки потухающего сознания… Несколько судорожных движений, слабых, скованных снотворной истомою, и он провалился куда-то и летел, летел без конца… И погас последний трепетный луч…

Светало. Над рекою клубится туман… Застилая даль, тихо и тягуче ползли жемчужно-белёсые клочья хаотическим хороводом каких-то косматых призраков… Просыпались деревья, влажные, напоенные росою, и где-то в гуще листвы несмело, еще спросонок, слышалось одинокое щебетание.

На скамейке, под приземистой липою лежал молодой человек, бледный, хорошо одетый, слишком хорошо для бесприютного бродяги, ночующего под открытым небом. У изголовья — смятый котелок. Случайно смятый. Он весь был новенький и дорогой. И странно, как у мёртвого, развернулись носками ноги в жёлтых щегольских ботинках. Развернулись и как-то деревянно застыли.

Бледный молодой человек завозился. И ему стоило усилия разомкнуть склеившиеся веки. И слабость во всем теле, как будто четверней переехало его, и дурной вкус во рту, и противный сладковатый запах…

Через минуту молодой человек сидел на скамейке, а в голове и ногах была тяжесть. И еще не придя в себя, не понимая, где он и что с ним, озирался птичьими глазами. А мысль работала, мучительно работала, желая вспомнить…

Свежо. Прохватывала дрожь. Он повёл плечами, съежился, застегнул пальто. Взгляд блуждал.

Он вспомнил и сладкий запах духов, и угрозу, и еще запах, тяжелый, дурманящий, неприятный. И — больше ничего… Дальше — пробуждение на этой скамейке.

И до того все было нелепо, кошмарно, мелькнула даже мысль, не сон ли все это?

Увы, не сон. Спеша, он встретил на лестнице Криволуцкого. Захлопнулась дверца мотора. Он хотел опустить окна, а потом, потом уже где-то далеко, в глуши ворвался к нему этот надушенный бандит. Человек без лица. Человек-фантом.

Папки, чертежи, все это исчезло. Его ограбили самым предательским, самым наглым образом. И он даже не знал кто!

Это не простые бандиты.

Золотые часы, бумажник с довольно крупною суммою — все это на месте. Ничто не пропало.

Он поднялся с тупым безразличием ко всему, надел котелок, не позаботившись даже выпрямить его и, не зная местности, побрел вдоль набережной.

Идти пришлось конец немалый. Все клубился над рекою туман, и ползли немым хороводом косматые призраки, но становились воздушней и легче, и мертвенно-сизый рассвет медленно переливался в утро, обещавшее погоду и солнце.

Агапеев брел наугад, без мысли, без желаний, отупевший какой-то весь.

Вот уже и знакомые места. Он помнит зеленый дом на углу с вывеской «Виноторговля», помнит деревянный мост. Городовой в светлых жёстких усах с наспавшимся, красным и хмурым лицом, бросил подозрительный взгляд на человека в измятом котелке и с нетвердой походкою.

Агапеев свернул на мост. Здесь уже стали попадаться люди. Мост как-то прозрачно грохотал под копытами. Завыла сирена автомобиля. Спешили в город из загородного сада запоздавшие гуляки. Два-три помятых женских лица по привычке стрельнули подведенными глазами из-под широких вызывающих шляпок…

Попался грязный и шершавый ночной «ванька» с такой же, как и сам, немытой и нечищеной пролеткой… Самому элегантному экипажу не обрадовался бы так Агапеев. Расцеловать был готов…

«Ванька», нахлестывая свою клячу, медленной рысцою, трюх-трюх, волок, не вез, а именно волок через весь Каменноостровский своего клюющего носом седока.

Агапеева разморило, как после кутежа. Да разве добрая порция снотворного не была своеобразным кутежом? Он дремал…

У себя в номере Агапеев свалился и крепко спал до полудня… И спал бы еще, но его разбудили… Он сердито вскочил с кровати, отпер дверь и плюхнулся назад в постель, закрывшись одеялом до горла. На пороге с готовым, учтивым извинением обрисовалась фигура молодого офицера.

— Я думал, что вы бодрствуете. И если б знал…

— Ничего… Пожалуйста, садитесь. Это я должен извиняться… Второй час…

Офицер, сказав несколько любезностей, вполне, впрочем, искренних по адресу Агапеева, смелыми полетами которого ему приходилось не раз восхищаться, приступил к цели своего визита:

— Я обеспокоил вас от имени вам несомненно знакомого, это имя полковника Шепетовского. Он обещал одному лицу с высоким положением представить вас, чтобы вы лично продемонстрировали все ваши относящиеся к «Дракону» чертежи и рисунки, сопровождая соответствующими пояснениями. Если вы сегодня свободны между…

Офицер осёкся, до того поразил его Агапеев своим видом.

Приподнявшись на локте, знаменитый авиатор, бледный, с ужасом, округлившим его птичьи глаза, смотрел на молодого офицера.

Смотрел, как столбняком объятый…

17. Барон с губами вампира