В когтях ястреба

За время службы в армиях трех королевств Жал повидал множество эльфов: озлобленных, жестоких и трусливо-миролюбивых, лебезящих перед людьми, одержавшими давным-давно над ними верх; жалких, оголодавших и самодовольных, сытых, разбогатевших на торговле знаниями своего вымирающего народа; тосковавших по прежним временам господства «остроухих» над людьми и мечущихся в душевной агонии полукровок, тщетно пытавшихся осознать, кто же они, эльфы или люди. Однако таких спесивых, остроухих снобов, с явным пренебрежением взиравших на трупы людей и руины их нелепых построек, Жал еще не видывал. В их надменных лицах виднелись лишь презрение и надменность. Они до сих пор не смирились с нанесенным им поражением и не признали победы человечества, свершившейся многие годы назад. Сержанту показалось, что это не просто эльфы, не просто аристократы древнего народа, а эльфы из прошлого, далекие предки нынешних эльфов, при помощи магических чар переместившиеся в настоящее и с негодованием взиравшие на то, до чего довели мир их неразумные потомки. Всадники-люди показались притворявшемуся мертвецом сержанту тоже какими-то странными: слишком высокими, чересчур плечистыми, да и с кожей неестественного зеленоватого оттенка. Никто толком не знал, что творилось долгие годы за спасавшей людей Великой Кодвусийской Стеной, какие племена кочевали по огромной Шермдармской степи, возможно, среди них были и существа, весьма похожие на людей. Простому солдату было сложно строить предположения о происхождении всадников, да к тому же вскоре его сознание померкло, уступив место куда более могучей силе – всепоглощающему природному инстинкту.

Превращение из человека в животное произошло, когда мимо «трупа» прислонившегося к стенке сгоревшего дома прогрохотала телега с припасами. Необычайно обостренное обоняние голодавшего учуяло еду: ласкающий ноздри аромат сыра, душистые запахи колбасы, пряностей и свежего хлеба. Позабыв о смертельной опасности, исходившей от явно недружелюбно настроенных к людям чужаков, Жал «ожил», вскочил и одним прыжком оказался на самом верху телеги. Трясущимися от нетерпения руками, урчащий как зверь, солдат мигом разорвал довольно прочную ткань походного покрывала, а затем… затем впился зубами в чарующе пахнущую, разжигающую и без того бесновавшийся аппетит колбасу. Он терзал свежее мясо, яростно рвал его зубами, а потом глотал большими кусками вместе с толстой и жесткой кожурой.