В когтях каменного века

Агам разбудил Росу, и девочка испуганно прижалась к нему, а потом стиснула в руке кремневый нож, готовая, если понадобится, защищаться до последнего. Подросток повернулся к Васе и показал ему вначале на медведя, а потом на его сумку. Тот догадался, что Агам просит его использовать заклинания из волшебных книг для того, чтобы прогнать медведя. Но так как искать заклинания в учебнике алгебры и литературы было бы глупо, Вася, недолго думая, поджег свой дневник и, подождав, пока он разорится, сбросил его вниз на медведя. Запахло паленой шерстью.

Хищник заревел, вскочил на задние лапы и опрометью бросился вниз по склону, но, пробежав несколько десятков метров, снова остановился и разлегся, не сводя маленьких глаз с пещеры. Он явно собирался караулить добычу до победного конца. Агам знал, что зверь был сыт и вполне мог ждать их так несколько дней. Нужно прогнать его скорее, потому что, если погаснет костер, медведь сразу нападет на них.

– Во вляпались-то, и в зоопарк не нужно ходить, – сказал Вася, размышляя, как будет смешно, если он попадет в желудок к этому вымершему пещерному чудовищу. – А интересно, он жрет людей или просто убивает?

И, пытаясь объяснить вопрос Агаму, он показал рукой вначале на свой рот, а потом на медведя.

– Что он спрашивает? – спросил Агам у Росы.

– Мальчик-колдун говорит, что хочет съесть медведя, – решила девочка.

– Как ты думаешь, он и в самом деле сможет это сделать?

– Колдуны все могут, – убежденно ответила она. – У них растягиваются животы, как бурдюки из оленьих желудков.

– Тогда пускай мальчик-колдун съест медведя, – согласился Агам. – Мы тогда сможем выбраться из пещеры, пока не рассвело, и Уа-Аях со своими воинами не схватит нас.

И он показал рукой вначале на Васю, а потом на зверя, делая при этом жующие движения губами. Он предлагал ему съесть животное, но тот решил, что Агам объясняет, что, если кого-то из троих медведь и захочет сожрать, так только его, потому что он самый толстый.

А так как медведь в эту минуту поднялся и, приблизившись на десяток шагов к пещере, встал на задние лапы, уставившись прямо на него, Вася поспешно отпрыгнул в глубь пещеры.

– Роса была не права. Мальчик-колдун не может съесть медведя, – грустно признал Агам. – Он боится его, как и мы.

Костер почти погас, и только несколько сучьев тлели еле-еле. Зверь подбирался к пещере все ближе. Дикие животные при столкновении с чем-то необычным всегда осторожны, так и хозяин пещеры пока еще не решил, нападать ему на людей или нет. Он и раньше встречал их у реки и однажды даже погнался за ними, но люди убежали, а медведь так и не понял, являются ли эти существа его добычей или нет.

Но сейчас он чувствовал, что люди меньше и слабее его и справиться с ними будет не так сложно. Никакой особой необходимости возвращаться в пещеру у медведя не было, он делал это скорее из любопытства, потому что, когда вышел из леса на равнину, его чуткий нос почуял со стороны своих владений человеческие запахи и дым.

Видя, что зверь пока в нерешительности, но если он нападет, то его уже не остановить, Агам понял, что им придется первыми напасть на медведя и постараться испугать его. Он схватил тлеющий сук, а второй сунул Васе, потом, громко крича и размахивая разгоревшимся суком, побежал навстречу медведю.

Когда-то его отец Яргле рассказывал, что хищники привыкли нападать, когда добыча убегает от них, но если бежать им навстречу, делая вид, что ты сам нападаешь, то не очень уверенный в себе зверь не станет рисковать и поспешит убраться восвояси.

Но этот медведь не привык кого-то бояться, и в лесу не было животного, способного напугать его. Последние десять или пятнадцать весен он был единственным хозяином этих мест, и даже саблезубый тигр уступал ему тропу. Поэтому зверь просто стоял и смотрел, как человек бежит к нему, размахивая пылающим суком.

Но чем ближе подступал мальчишка, тем беспокойнее становилось медведю, и он не сводил глаз с горящей палки. Когда-то, еще медвежонком, в засуху он попал в лесной пожар, и ему опалило задние лапы. Тогда он еле-еле сумел скрыться в обмелевшей реке, и даже сейчас, когда видел огонь, то испытывал ужас.

И зверь стал пятиться от пылающего сука по склону горы, а Агам продолжал приближаться к нему.

– Агам не боится медведя! – кричал мальчик. – Агам может убить десяток медведей! Если медведь не уберется, Агам опалит ему нос!

На самом деле, конечно, ему было страшно, и этими угрозами он укреплял в себе уверенность. Но случилось непредвиденное: когда медведь уже решил убраться и с ревом повернулся, мальчик вдруг зацепился ногой за корень на склоне горы и, чтобы не скатиться вниз и не разбиться, вынужден был бросить факел и ухватиться руками за край склона. Сук мерцающей красной точкой полетел в пропасть и с шипением погас, упав в ручей.