В когтях тигра

Ком Хен подошел ближе и рванул сильнее, забирая из тела липкие потоки черной силы. Тень за спиной потемнела. Чужая энергия была слишком черна и осела на бледно-серую сущность комсина чернильными кляксами, которые медленно таяли и приобретали привычный цвет хмурого питерского утра, растворяясь в силе древнего божественного духа.

Ком Хен вздохнул сыто и довольно. Он не мог отобрать силу вонгви, духов или ведьм, так как она была их собственная, а вот дарованной простому смертному древней магией вполне мог поживиться. Сейчас перед ним на пыльном полу аудитории в рвотных позывах корчился обычный человек, оставшийся не только без силы, но и без покровительства клана. Тигры не любят слабаков, а Ми Джун оказался наивен, слаб и непредусмотрителен, за что и поплатился. Глупо было вставать на пути комсина.

Ком Хен только старался не думать о том, что этот жест не пройдет незамеченным. Тысячелетний тигр теперь вряд ли останется в стороне. Да и вонгви активизируются, но они не появятся раньше ночи, а до нее еще довольно много времени и еще больше того, что необходимо успеть сделать.

Ком Хен без жалости взглянул на парня, даже не пытающегося встать с пола, и вышел за дверь, спасаясь от кислого запаха рвотных масс.

В коридоре кипела обычная бурная университетская жизнь. Секретарь Вера Игоревна суетливо бежала по своим делам, но Ли-сонсенним ее остановил едва заметным жестом.

– Там в аудитории одному из студентов плохо, – начал он шепотом, стараясь говорить так, чтобы его слышала только женщина.

– Что случилось? – встрепенулась она и поправила очки в тонкой оправе. На немолодом приятном лице промелькнула тревога. Вера Игоревна переживала за всех.

– Его рвет. Скорее всего, последствие приема каких-то запрещенных препаратов. Вызовите, пожалуйста, медицинскую помощь, и, думаю, стоит поднять вопрос об отчислении. Иностранным студентам мы прощаем многое, но в данной ситуации не уверен, что стоит.

– Кто это? – Вера Игоревна побледнела. – Совсем плохо? Может быть, отравление?

– Не смертельно, с ним остались друзья. Это Ким Ми Джун. И я не думаю, что это отравление. Хотя… все может быть.

Глава 11

За окном был туман и надоедливая морось, дым из труб далекого завода, спешащие куда-то люди и хаотично припаркованные на тротуаре машины. Время тянулось медленно, как патока, сначала я вообще боялась выходить из комнаты, уныло разглядывала серый уличный пейзаж и вообще чувствовала себя ужасно неловко в чужом доме. Опасалась увидеть что-то личное, сунуть нос куда-нибудь не туда, но хотелось есть и кофе, и я перебежками пробралась на кухню. Хуже всего, что надеть на себя мне было, по сути, нечего. Джинсы и топик не совсем домашняя одежда, и мне в них просто некомфортно, а удобную футболку Ком Хена я оставила дома.

Чувствуя себя чуть ли не воровкой, я начала рыскать взглядом по квартире, но, как назло, Ком Хен не имел привычки раскидывать свои вещи. Только в ванной на вешалке обнаружилась рубашка, в которой он вчера был в клубе.

От дорогой, слегка помятой ткани все еще пахло знакомой туалетной водой. Этот запах будил воспоминания о вчерашнем вечере. Многое я предпочла бы забыть. Слишком сильные эмоции вызывали некоторые эпизоды. Например, наш танец. Я сама себе поражалась, недоумевая, как такие обыденные вещи могли рождать в душе столь сильный отклик. «Ну подумаешь, потанцевала медляк с красивым парнем? Впрочем, нет… мужчиной», – поправила я себя. Но разве это что-то меняет? Обычный танец так и остается обычным танцем, а желание в черных глазах и горячее дыхание на губах уже после клуба, на улице, мне вообще почудились под воздействием магии фейри, остатки которой до сих пор бились в висках несильной головной болью.

Я долго сомневалась, стоит ли надевать его рубашку, но потом решила, что лучше рубашка, чем узкие джинсы или лифчик и трусики. Все же я в квартире малознакомого мужчины, не хотелось бы, чтобы Ком Хен застал меня в неглиже, а рубашка хотя бы доходила до середины бедра и смотрелась на мой вкус вполне скромно, почти как обычный халатик.

«Хотя… – В душу закрались определенные сомнения. – Рубашка – это все же очень интимная вещь». Я закрыла глаза и перенеслась во вчерашний вечер, все еще чувствуя обжигающие руки на своей талии, – это было умопомрачительно. Накануне мы самозабвенно танцевали, а сегодня я в его рубашке пью кофе на его кухне. Если кто узнает, точно ни за что не поверит, что между этими двумя событиями не было ровным счетом ничего. Я сама до конца в это не верила.

Воспользовалась кофемашиной и получила чашку отменного напитка, с которым уселась на подоконник, вдыхая бодрящий аромат и все больше погружаясь в мечты. Думать о плохом совсем не хотелось, я верила Ком Хену и знала – тут я в безопасности. В этой квартире все слишком сильно напоминало о нем, думать о чем-то другом просто не получалось.