В Кольце

Саша села напротив и никак не могла скрыть улыбки с лица. Поначалу Константин старался не обращать внимания и даже натянул привычное хмурое выражение физиономии. Но в конце-концов не выдержал и вопросительно посмотрел на девушку:

— Что?

И снова холодные нотки в голосе. Но теперь не такие, как обычно. Нет безразличия и льда в глазах, да и в целом что-то изменилось в человеке напротив.

— Мне приятна твоя забота. — Саша впервые обратилась к нему на «ты» с момента первой встречи. — Порез-то пустяковый для любой хозяйки, но твое отношение к нему… Спасибо. За весь сегодняшний день. — Она вытащила из кармана красную пластиковую карту и положила перед Константином.

— Ты видела город?

— Да. Ты проделал титаническую работу. И я видела брошенные приграничные деревни. Печальное зрелище. Так везде?

— На севере еще хуже. Там много жертв и за пределами Кольца. Пришлось расширить закрытую зону и пока никто не готов прогнозировать, когда там можно будет жить.

— Хуже Чернобыля?

— Гораздо. Но из Чернобыля хотя бы нечего было выносить. Здесь все иначе. Слишком много соблазнов было у чернокопателей. Пока я не создал Кольцо, из столицы тащили все, что имеет хоть какую-то ценность. Украшения, деньги, вещи, машины. Люди почему-то были уверены, что раз опасность не видно или ее нельзя потрогать, то им обязательно повезет. Да, в столице ты можешь находиться и день и неделю, но через две-три недели, максимум месяц, сдохнешь от лучевой болезни. Поверь, это страшная смерть. А следом в больницы стали поступать сотни красавиц, которые таскали на шеях, ушах и пальцах купленные задарма украшения. Молодые парни на шикарных машинах сгорали на глазах. Я говорю про дни и недели, все происходило молниеносно. Первые охотники за брошенными побрякушками появились здесь раньше, чем успела улечься пыль от взрывов.

— И ты защищал людей за Кольцом, приняв на себя ответственность за тех, кто тут остался. Да, понимаю. Осуждаю, презираю и ненавижу, но понимаю.

— Каждое имя в твоем дневнике на моей совести, верно. Хоть и не я отдавал приказы на отправку ребят в черном или точечного уничтожения выживших.

— Но для мира в Кольце не осталось живых.

— Для мира — да. Про Китай знаешь?

— Да, рассказывали.

— Год спустя они так и не оправились. Но уж так получилось, что наши ракеты били по их самым густонаселенным городам. И ракет у нас куда больше. Против двух, якобы случайных с их стороны, два десятка с нашей. Не думаю, что в ближайшие лет десять они вообще смогут что-то сделать. А мы смогли. Быстро, хладнокровно и методично спасли гражданских, закрыли огромную территорию, перенесли столицу и основные инфраструктурные узлы страны. А что там под капотом осталось никому знать и не надо.

24

В стенах старого кремля каждый новый день был похож на предыдущий. Работа кипела круглосуточно, не останавливаясь ни на минуту. И во главе всего этого хаоса стоял Константин и контролировал процессы.

Из окна зеленого домика Саша видела суету и толпы разноцветных слоняющихся людей. В течение всего дня ей просто не на что было больше смотреть. Иногда она ходила на склад, совсем редко могла зайти к Галине Ивановне и то надолго не задерживалась, ибо женщина всегда была в работе по самые уши.

К распорядку дня Константина она давно привыкла, а он редко когда подводил. Если задерживался, то обычно предупреждал. В такие вечера он приходил немножко пьяненький, ужинал в одиночестве и ложился спать. Саша, после истории с пьяным обыском, честно обозначила, что не хочет видеть нетрезвое тело за столом. Так что теперь, если душа просила пару стопочек коньячка, Константин пил у себя в кабинете. Мог ведь и не послушать дикарку из Кольца, но отчего-то не хотел ее расстраивать.

Саша успела привыкнуть к тому факту, что за стенкой сопит мужчина, которого все боятся. Если первое время она сильно нервничала из-за его статуса, власти и постоянной смены настроения, то теперь почти не обращала внимания. Ну бывает злой по вечерам, ну случается храпит, человек же, а не машина какая.

Единственное, что давило на девушку все сильнее день ото дня, так это чувство одиночества в замкнутом пространстве. Она словно сидела в тюрьме, из которой только один выход — на тот свет. Ни новых знакомств — ну кто захочет дружить с личной помощницей Михалыча? Ни предложений от Константина еще раз съездить за Кольцо за какими-нибудь женскими штучками или просто развеяться. Из дня в день завтрак утром, ужин вечером и десять минут беседы за столом. В основном о делах текущего дня.

Константин очень ловко умудрялся держать дистанцию между собой и девушкой, с которой остается наедине каждый вечер. По-началу ему даже мимолетом не приходила мысль смотреть на нее, как на объект хоть каких-то желаний. Саша для него была источником еды и чистых рубашек.