В Кольце (СИ)

— Да не в этом дело! — Саша остановилась посреди гостиной с документами в руках. — Я не хочу, чтобы меня снова задерживали, допрашивали и угрожали. Два часа они пытались выбить откуда я, что делаю, что ты делаешь и как я оказалась тут. А мне и сказать было нечего, у нас же даже легенды никакой нет. Я не хочу проблем ни себе, ни тебе. Уеду, спрячусь и идите вы все к черту. Этот ад, под названием Кольцо, никогда не закончится.

— Не пори горячку. Рядом со мной ты в безопасности.

— Месяц, Константин Михайлович. Остался месяц. Потом мы разбежимся и ты уже никак меня не защитишь. Я и сама не хочу до конца жизни прятаться за твоей спиной. Ты мне помог, очень сильно помог, и я благодарна тебе. Но ты сам сказал, что через месяц мы больше не увидимся. Значит, дальше я должна буду сама заботиться о своей безопасности. И пока перспективы туманны.

— Варианты есть, но ты не хочешь их видеть.

— Да прекрати, нет никаких вариантов.

— Ну-ка, милая, давай, садись напротив.

— Не хочу я сидеть!

Девушка упорхнула в ванную, убирая зубную щетку и дезодорант. Все ее имущество легко уместилось в пакет. Разве что пуховик придется в руке нести.

— Ох, вот и я увидел упрямую девчонку, которая всегда отказывается от помощи.

— Нечего было читать чужие дневники. Кстати, вернешь?

— Нет, оставлю на память. Ты сядешь или тебя силой усадить?

— Нашел чем пугать.

Но не словами был страшен Константин, а своим взглядом и хладнокровным выражением лица. У Саши даже ноги подкосились, стоило ему примерить излюбленную маску. Пришлось нарочито громко вздохнуть и занять место за столом.

— Так-то лучше. А теперь очень прошу тебя выключить истерику и включить голову. Я предложу один раз и не буду бегать за тобой, как другие мужчины.

— Я и не хочу, чтобы ты за мной бегал. И что значит бегал? Где ты, а где я!

— Тихо, тсс. Еще одно слово и я вообще больше ничего не скажу. Угомонилась? Тогда слушай. Через месяц мы уедем отсюда вместе. В каком статусе — помощницы или любовницы — мне все равно. Но ты будешь под моей полной защитой и никто к тебе не посмеет приблизиться. Люди, которые реально могут нам навредить, на какое-то время успокоятся, потому что подобраться ко мне там, за Кольцом, не так-то и просто. Как только я буду уверен, что опасность миновала, я скажу. И ты, наконец, купишь домик у моря и будешь жить так, как пожелаешь.

— Погоди, погоди…

Саша только хотела возмутиться, но Константин снова заставил ее замолчать:

— Подумай хорошенько, прежде, чем что-то скажешь.

— Хочешь жить вместе с беглянкой из Кольца? Ты не меня подставляешь, а себя.

— За меня переживать не надо. Ты пока до конца не понимаешь, кто перед тобой сидит.

— А ты понимаешь, кто сидит перед тобой?

— Девушка, которая почти год прожила в одном шаге от смерти по моей вине. Я не спасу всех, кого запер в Кольце. Но спасу тебя.

— Значит я была права, ты искупаешь свою вину?

— На этот вопрос я отвечу один раз и больше никогда к нему не вернемся. Я виновен в смерти сотен тысяч человек. Твоих родных, друзей, твоих людей после трагедии. Я бы мог оставить хотя бы несколько пропускных пунктов, мог бы настоять на дополнительной эвакуации. Мог бы развернуть госпитали у границы и если не вылечить, то хотя бы помочь безболезненно уйти. Но я поддержал линию, что живых в Кольце не осталось. Я знал, что вас уничтожают всеми возможными способами. Я знал, что мы кого-нибудь, да найдем здесь, поэтому не стал сопротивляться, когда предложили провести тотальную зачистку перед нашим приходом. У меня были свои задачи и на их решение были выделены любые силы и средства. Никогда не спрашивай меня, чувствую ли я вину или угрызение совести. Это уже не важно.

Саша внимательно смотрела на мужчину, но в ее взгляде не было ни понимания, ни сочувствия. Она научилась смотреть так же, как и Константин — холодно и расчетливо:

— Я знаю, что ты сожалеешь. Иначе не стал бы спасать, подставляя свой зад. Я знаю, что из-за тебя провела девять месяцев в аду, каждый чертов день борясь за свою жизнь. И ненавижу тебя за это всей душой. И в то же время меня подкупила твоя искренняя забота. Местами нелепая, местами навязчивая, но все же забота. И твоя честность, пусть даже неприятная, а порой и вовсе ужасная. Но я не представляю, как мы будем жить в каком бы то ни было статусе. Так уж вышло, что мы с тобой замечательные враги. Я делаю тебя слабее, потому что в моем лице ты ищешь прощения у сотен тысяч жертв. А я буду притворятся покорной подругой, хотя внутри будут тлеть угли ненависти.

— Я понял тебя.

За столом воцарилось настолько тяжелое молчание, что даже ночные звуки за окном стали тише. Может быть Константин не с того начал? Может, стоило как-то помягче предложить? Но чего уж там, выбор Александра сделала. И, судя по опущенному взгляду, пока сама до конца не поняла.