В кольце врагов (СИ)

К сожалению, Первак понимал, что побратим князя выбрал его не за заслуги, а лишь потому, что они несколько раз пересекались во время похода, перекинулись парой слов. То есть все дело в том, что Урманин знал его лучше других! Ну и еще он якобы оценил успехи бродника в управлении сотней в первом бою с половцами. Хотя на самом-то деле в той сече было невозможно до кого-либо докричаться, и Первак просто рубился среди прочих, сплотив вокруг себя группу ратников. Вместе они сумели пройти весь бой — вот, собственно, и вся его заслуга.

И все же Первак безропотно принял волю первого из княжеских воевод, а после сделал все возможное, чтобы задержать половцев. К слову сказать, сделал не так и мало!

В первый раз, преградив лесную дорогу засекой, бродники бесшумно ждали, пока передовой разъезд половцев осмотрится на месте и отступит к основным силам. В лес они благоразумно не сунулись — словно почувствовали, что там их ждет смерть. Когда же к завалу из деревьев подступило с сотню спешенных куманов, на них обрушился настоящий ливень стрел, истребивший половину отряда — остальные в панике отступили. Пришлось ворогу подтягивать к засеке лучников, прикрывать их щитами, но и тогда кочевники несли значительные потери. Хотя раненые, даже один убитый были и в отряде Первака, он сумел задержать врага на пару часов (не считая времени разбора завалов), положив при этом человек восемьдесят степняков. Но когда спешенные половцы, подгоняемые разъяренным ханом, во множестве полезли в лес, воевода увел людей, не приняв бой. Это также было обговорено с Урманином — не ввязываться в сечу и до последнего беречь воинов.

На следующий день головной дозор из двух десятков куманов перебили перед засекой, не дав ни одному из разведчиков уйти. Их тела, как и трупы лошадей, бродники оттащили в лес и прикрыли ветками, после чего дождались, когда колонна врага приблизится к препятствию. И вновь град стрел, ударивший из леса, косил половцев, и вновь они отвечали вслепую, не причиняя русичам особого вреда. Тогда куманы решили, что, спешившись, они быстро отгонят стрелков, и заплатили за самоуверенность кровью — в нескольких метрах от дороги смельчаков за деревьями ждали спрятавшиеся княжеские дружинники. Защищенные дощатыми бронями и вооруженные мечами и секирами, они вырубили первую цепочку половцев, заставив уцелевших в панике бежать. Первак увел людей, лишь когда вторая волна куманов, более многочисленная, пошла в лес.

На третий день впереди половецкой орды следовал дозор из двух сотен латных всадников с мощными составными луками. Завидев засеку, они тут же отступили — но вскоре на дороге показался отряд полонян, подгоняемых степняками. Последние нацелили на них стрелы, уже наложенные на тетивы, любая попытка бежать обернулась бы гибелью северян, взятых с боя при разорении княжества. Затесались куманы и среди мужиков, гонимых вперед, готовые в любой момент пустить в ход сабли и хлысты.

Оборванные, в кровоподтеках, с многочисленными кровавыми бороздами на спинах, истощавшие мужи с ревом и проклятиями взялись за поваленные стволы — а Первак все молчал, не в силах отдать приказа бить по своим. Ратники также молчали, замерев рядом, лишь дикая ненависть плескалась в их глазах при виде половцев, измысливших подобное коварство… Но, когда уже воевода ожесточился настолько, чтобы принять на себя кровь невинных, высокий, видный парень из числа полонян обрушил тяжелую обломанную ветку на голову ближнего к нему кумана. Резкий удар свалил врага, через секунду пал и парень, практически до пояса располовиненный рубанувшей с оттягом саблей. А через две секунды, дико закричав, северяне практически с голыми руками бросились на врага! Первак громко воскликнул: «Бей!!!» — и стрелы бродников градом обрушились на всадников, замерших позади сражавшихся. А полусотник дружинников, варяг Ингвар, с яростным ревом повел своих ратников на помощь истребляемому полону.

Эта схватка была далека от того, что планировал и наказывал делать Урманин. Дружинники пошли в бой без приказа, бродники увлеклись перестрелкой, а когда спешенные половцы полезли к ним в лес, не отступили, как было обговорено заранее, а приняли врага в клинки. Первак потерял руководство боем, не раз он трубил в рог, отчаянно призывая людей отступить, спасая их жизни. Но нескоро воины вняли приказу воеводы, совсем недавно бывшего лишь рядовым десятником, и отряд сократился едва ли не на треть. Не меньшие потери понесли и дружинники под частым и метким обстрелом отборных лучников Шарукана. Ведь в отличие от спрятавшихся в лесу бродников в бою на засеке их было видно отлично. В итоге, если считать всех вместе, в схватке пало более сотни мужей за всего семь уцелевших, отбитых полонян, — разве это равноценный размен?!