В колыбели с голодной крысой

– Откуда вы знаете, что он его не знает?

– Ну, мы просто...

– Как долго вы знакомы с Килли?

– Всего пару дней.

– Значит, он мог быть знаком с Гамильтоном годы, а вам об этом ничего не известно.

– Он бы упомянул об этом.

– Вы уверены?

– Ну, конечно, я уверен.

– М-м-м. О чем вы хотели говорить с Гамильтоном? Я колебался. Враждебность полиции по отношению к нам можно объяснить только нашей причастностью к АСИТПКР. Эти люди не знают, какой я студент, какой ветеран, какой сын, какой человек вообще; они знают только, что я служащий АСИТПКР. Поэтому я не знал, что можно, а чего не следует мне рассказывать, а потому ответил расплывчато:

– О профсоюзных делах.

– О каких профсоюзных делах?

– Послушайте! – Я взглянул на тех двух у стены. У них был скучающий вид, и они даже не смотрели в мою сторону. И я сказал:

– Послушайте, зачем вы задаете мне все эти вопросы? Вы считаете, что я...

– Я задаю вопросы, – оборвал он меня. – Вы отвечаете.

– Нет, – сказал я.

Он удивленно вскинул бровь:

– Что вы хотите сказать этим “нет”?

– Идите вы все к чертям! – сказал я. Не потому, что такую модель поведения мне подсказали учебники или лекции, а потому, что даже младенец может попасть пальцем в глаз крысе. Что может сделать крыса хуже того, что задумала?

Он разозлился.

– Следи за своими словами, мальчишка, – сказал он. Я сложил руки на груди и стал смотреть в окно.

– Ну-ка, послушай, – сказал он, – я обходился с тобой по-доброму, но могу и проявить крутость, так что смотри, все зависит от тебя.

– По-доброму? Этот ваш негодяй разорвал мне чемодан, истоптал одежду и сломал пишущую машинку моего друга. И вы называете это добрым отношением? Вы арестовали меня без каких-либо оснований и заперли здесь...

– Я не арестовывал тебя, – сказал он.

– Хорошо. Я пошел домой. – Я поднялся с места.

– Садись. Тебя привезли сюда для допроса. Я стоял, глядя на него в упор:

– По какому поводу?

– Сначала сядь, – сказал он.

– Черта с два! Я...

Кто-то больно схватил меня за плечо и толкнул на стул. Я оглянулся и увидел Джерри. Он, ухмыляясь, смотрел на меня сверху вниз, и у меня непроизвольно сжались кулаки.

– Ты ведь не хочешь схватиться со мной, дружище?

– Прочь руки от меня.

– Ладно, Джерри, – сказал пожилой полицейский. Джерри отпустил меня и снова привалился к стене. Пожилой сказал мне:

– Лучше умерь свой пыл, парень. Ты можешь схлопотать большие неприятности.

– Простите, – сказал я. – Я просто к такому не привык. В городе, где я вырос, полицейские были порядочными людьми.

Он ударил ладонью по столу.

– Думай, что говоришь! Никто не просил тебя и твоего хитрожопого друга приезжать сюда и провоцировать неприятности...

– Какие неприятности? Мы немного поездили по городу и поговорили всего с одной женщиной, чей муж просил нас приехать сюда. Так о каких неприятностях вы говорите?

Но он снова взял себя в руки.

– О том промежутке времени, когда ты выходил за гамбургерами и кофе, – сказал он. – Ты сказал, во сколько ты ушел?

– Точно не знаю. Около пяти часов.

– А во сколько вернулся?

– Я полагаю, через четверть часа. Я отсутствовал не более пятнадцати минут.

– Точно ты не знаешь, сколько именно?

– Нет.

– Но в то же время ты точно знаешь, что это заняло пятнадцать минут.

– Около пятнадцати минут.

– Двадцать минут?

Я пожал плечами, не видя в этом большой разницы – пятнадцать или двадцать минут. Мое раздражение нарастало.

– Может быть.

– Может быть, полчаса?

– Нет, не так долго. Я уже вам сказал, около пятнадцати минут.

– Ты ходил пешком?

– Нет, на машине.

– Когда ты ушел, было пять часов.

– Да.

– Точно?

– Откуда я знаю? Около пяти, это все, что я знаю.

– К твоему сведению, – сказал он, – ты точно так же мог выйти и в половине шестого, вместо пяти, и не возвращаться до шести. Не так ли?

– Нет, когда я ушел, было около пяти, и около пяти пятнадцати я вернулся назад.

– М-м-м. Какой револьвер у этого Килли?

– Я вообще не знаю, есть ли у него револьвер.

– Ты никогда его не видел?

– Нет.

– Он просто говорил тебе об этом.

– Он ничего не говорил об этом.

– Тогда откуда у тебя представление о том, что он у него есть?

Я собирался ответить. Но заставил себя ухмыльнуться.

– Вы заочно изучили курс психологии, не так ли? Это вы подали мне идею, что у него есть револьвер. Вы принимаете меня за одного из ваших местных простачков.

– Все люди здесь простачки, не так ли?

– Пока я встречал только таких. На этот раз он не впал в ярость. Вместо этого он улыбнулся и сказал:

– Ты смышленый парень, образованный. Скажи мне, почему тюрьму называют “холодильник”?

– Не знаю. Ну, так почему, мистер Собеседник, тюрьму называют “холодильник”?

Но и эта моя издевка не взбесила его.

– Потому что она дает умникам возможность остыть. А тебе это как раз и требуется. – Он взглянул на Джерри. – Лучше отведи его ненадолго наверх, – сказал он.

– Я имею право на телефонный звонок! – закричал я.

– Да, я знаю, но телефон не работает.