В конце истории подала в отставку

— Что же, возможно, я вообразил того, чего нет, — согласился волшебник, направляясь обратно в замок. — Итак, пусть мама продолжает разминаться, а кому-то пора спать, — ласковым голосом произнёс Гэбриел и уже собирался аккуратно вытащить репейники из волос мальчишки, но…

Он исчез из его рук.

— Какого?.. — насторожился Гэбриел, мгновенно становясь серьёзным.

— Что происходит? — спросила у мужа, но ответить он мне не успел.

Алан вновь появился в пределах нашей видимости. Выбегая из густых зарослей, трёхлетний ребёнок вытянул ладошки вперёд и снова со словами «Мама!» бежал в мою сторону.

— Это что, чья-то шутка? — занервничал Гэбриел, собираясь догнать сына и взять его на руки. Но это произошло ещё раз.

Гэбриел даже не коснулся сына, как тот, считая, что с ним играются, со смехом снова исчез, растворяясь в воздухе. Я видела это явление десятки раз. Именно так Гэбриел телепортируется, переносясь туда, куда сам того желает.

— Боже мой… — ахнула я, понимая, что это делает сам мальчик. — Неужели я ошиблась?.. Это ведь мана, верно? Но ему всего три.

— Я сам не пойму, — отозвался мужчина.

Но это было только начало. На этот раз Алан не только появился в стороне от Гэбриела, выжидая момента, когда отец побежит за ним, но и поднялся в воздух, материализовав за спиной огненные крылья.

Мы с Гэбриелом замерли на своих местах, как вкопанные, разинув от шока рты.

— Как… это?.. — бубнила я, наблюдая за парящим в небе ребёнком, которого ещё больше забавляла наша реакция. — Аура… Мана… Силы феникса… Разве это возможно?

— История гласит, что невозможно, — пояснил маг, после чего добавил: — Во всяком случае, та история, которую мы знаем.

Наконец-то Алану наскучило парить в воздухе. Он устал и снова направился ко мне, вытянув вперёд руки. Стоило мне взять его, как мальчик закрыл глаза и мгновенно задремал. Да, в его теле определённо была аура. Я чувствовала её до сих пор.

Но если это так, то в мире появилось уникальное дитя, у которого были все невероятные способности его родителей. Но к добру ли это?

Если об этом станет известно общественности, боюсь, жизнь моего ребёнка окажется в опасности.

А это значит, что о покое можно пока даже не мечтать.