В конце вечности

— Несчастия?! — возмутился Демид. — Что ещё за вздор?! Мы с ними — один народ. Просто наше общество не терпит в себе негодяев. Мы не казним их, но изгоняем. И пусть эти отребья не смеют сетовать на свою долю. Гуманнее изгнания для них наказания и быть не могло! Если ты не вписываешься в рамки общества, твоё место за его рамками! — сурово потрясая кулаком, выпалил король. — Эти отбросы не чтят законы Божьи! Мы никогда не казнили их! Никогда не лишали свободы! Мы их даже не секли плетью! Им не нравились законы, мы дарили им свободу! И теперь они решили мстить нам за милосердие?! Сучьи отродья, воры, насильники, убийцы! Выродки неблагодарные!

— Возможно, изгонять преступников изначально не было лучшей идеей, — пожимая плечами, сказал Бёртвин. — Оступающихся всегда было немало. Сколько их вышвырнули за стены? Теперь они хорошо организованы, у них есть грамотный предводитель, оружие и численный перевес.

— Не мы с тобой законы писали, Бёртвин! — расхаживая из стороны в сторону, сказал король. — Мы так жили и живём многие поколения.

— А расхлёбывать тем не менее придётся нам, — положив руку на эфес, сказал генерал.

— Кто их ведёт? — опускаясь в трон, произнёс король.

— Какой-то Валофар, — скривив губы, ответил Бёртвин. — Он дал этим отбросам идею, сплотил и намерен отвоевать земли, на которых жили их предки. Я это вижу так.

— Валофар… Да откуда взялся этот сукин сын?! Пропади он пропадом. За столько лет не было никого, кто бы смог объединить это сборище в кулак. А тут на тебе! — с досадой прошипел Демид. — Что ж, посмотрим, насколько хороши его ублюдки в бою.

— Основные их силы движутся с востока и будут у наших границ примерно через сутки, — склонившись над столом и проводя пальцем по засаленной карте вдоль горного хребта, произнёс Бёртвин. — Те отряды, что грабят сейчас наши деревни, малочисленны. Я приказал снарядить четыре десятка лучших кавалеристов, чтобы проучить варваров как следует. Эффектно разобьём их авангард, посеем в основном стане врага сомнение. Пусть начинают понимать, с кем имеют дело.

— И под чьим командованием будет твой карательный отряд?! — поджав губы и вскинув брови, спросил генерала Демид.

— Я доверил это дело Алексу, — словно предчувствуя неодобрение со стороны короля, ответил Бёртвин и выпрямился.

— Ты посылаешь сына?! Он молод, неопытен! Нет, найди кого-то постарше и с боевым прошлым, — решительно отрезал король.

— Демид! — сменив тон и перейдя на более фамильярную манеру, начал Бёртвин. — Я отдаю отчёт тому, что делаю. Мы воюем с кочевниками, сколько я себя помню. Я всегда держал его в тылу. Он рвётся показать себя. Если не дать ему шанса, он так и останется моей тенью. Мы же оба были молодыми. Ты помнишь, как мы не хотели оставаться в тени отцов? Помнишь, как, вопреки приказу оставаться в крепости под покровом ночи, приволокли из вражеского лагеря сына их вождя? Мы положили конец той войне дерзостью и неповиновением. Молодые и неопытные. Такие же, как мой сын, — нахмурив брови и опустив голову, сказал Бёртвин. — И пусть наши отцы высекли нас за это, но мы гордились собой.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему, — хлопнув по плечу Бёртвина, сказал Демид. — С Богом. Пусть уцелевшим от твоих ребят действительно будет о чём рассказать этому Валофару.

Бёртвин взял со стола оружие, почтенно склонил голову перед королём и, бряцая шпорами, направился к выходу.

На окраине внутреннего двора о грядущей войне галдели солдатские казармы. Молодой офицер Алекс, глубоко «зарывшись» в себе, сидел на засаленной скамье и крутил в руках бронзовую статуэтку. Бронзовый всадник с поднятым вверх мечом, уже много месяцев пролежавший в столе, всколыхнул в памяти прошлогодний турнир, в котором Алекс обошёл всех претендентов. Эта небольшая статуэтка была престижным атрибутом среди младшего офицерского состава. Этот турнир и приз был, пожалуй, единственным, хотя и весомым достижением, заставляющим говорить об Алексе не только как о сыне генерала, но и как о самостоятельной личности.

В коридоре послышались тяжёлые шаги. Алекс поднял глаза и увидел в дверях своего друга Марка. Глаза молодого офицера уставились на статуэтку.

— Тебя отец ищет, — подкручивая смоляной щёгольский ус, сказал Марк.

— Да, уже иду, — поднявшись и поправив оружие, сказал Алекс. — Старикан опять решил всё контролировать.

— А ты как хотел, на кону не только генеральская честь, но и жизнь бездарного отпрыска, — засунув руки в карманы и прислонившись к дверному косяку, сказал Марк.

— Не начинай пороть чушь. Нас посылают мародёров приструнить, а не с действующей армией сражаться, — запихивая статуэтку в мешок, сказал Алекс.

— Ты её с собой возьмёшь? — усмехнулся Марк.

Алекс ничего не ответил и лишь молча толкнул товарища в плечо в сторону выхода. Выйдя из казарм, он прищурил глаза от солнца и, отыскав в суетливой толпе фигуру отца, выпрямив спину, направился к нему.

— Где тебя носит?! — строго взглянув на сына, спросил Бёртвин.

— Виноват! Завершал приготовления! — отрапортовал Алекс. — Отряд готов выдвигаться в рейд!