В космосе и ниже

Это было не часто, но Уля с удовольствием получала письма от мадам Женовьевы и с радостью отвечала на них. С радостью от того, что она могла написать письмо величественной даме, так благожелательно относившейся в ней и к Грише, причем писала Уля на немецком языке.

Уля вскрыла письмо, развернула его.

– Мама, папа! Посмотрите, что здесь!

Уля была так взволнована, что и Тоня, и Свиридов мгновенно подбежали к ней.

– Уленька, что с тобой? Что случилось?

– Посмотрите … или я ошибаюсь?

Свиридов начал переводить письмо, написанное мадам Женовьевой Драйзер аккуратным почерком – специально, чтобы Уле было легче прочитать его.

«Моя милая Улиана! Я приветствую тебя и передаю поручение от наследного принца Крингласса – помнишь его? Он танцевал с тобой в «Опере» на балу. Принц приглашает тебя на Венский бал, который состоится в городе Москва в манежном зале. Он хотел написать тебе сам, но Густав посоветовал не давать ему твой адрес, а мне передать тебе его приглашение. Я так рада за тебя! Думаю, тебе стоит приять приглашение принца – он не сделает тебе ничего плохого. Он собирается прислать тебе официальное приглашение. Со своей стороны поздравляю тебя. Если принц тебя запомнил, значит ты являешься незаурядным человеком. Я сказала принцу, что ты замужем, и он пригласил на бал тебя вместе с мужем. Тебе и твоему мужу Грегуару приветы от Густава, фрау Иохим, моей племянницы и кучера. Наилучшие пожелания твоим детям и родителям. Женовьева Дрейзер.»

– Дела … И что мне теперь делать, папа?

– Я тебя поздравляю, девочка. Нет, не с вниманием принца, а с вниманием человека, обладающего широким кругом общения, запомнившим тебя за один танец … Тебе хотелось бы снова встретиться с ним?

Свиридов, задавая вопрос, уже чуть-чуть просканировал сознание Ули, и почувствовал всю ее растерянность – и желание кружится в танце на сверкающем балу, и опасение доставить этим неудовольствие Грише.

– Папа, мама … Что вы мне посоветуете? Я … я не могу решить …

– Тогда подумай. Хочешь ты этого или не хочешь … Посоветуйся с Гришей.

Вечером Уля показала письмо Грише, пересказал его содержание – хотя Гриша смог прочесть немецкий текст – и уже в темноте, обнимая его и прижавшись к нему спрашивала.

– Скажи, как мне быть?

– А сама что думаешь?

– И хочется, и колется, и мама не велит … А ты что думаешь? Посоветуй … Он хотел пригласить и тебя тоже …

– Если ты согласишься, то я пойду с тобой. Не комплексуй.

– Я глупая, но мне так хочется потанцевать … не с ним, нет! Но на таком балу …

– И в чем же дело? Соглашайся. Позвони Женовьеве. Передай им привет от меня – что-то давно мы у них не были. Надо съездить в Вену, да и дела там у меня найдутся …

На следующий день через длинную цепочку промежуточных узлов связи Уля позвонила в Вену, и долго говорила с мадам Женовьевой – радовалась, что они оживленно беседуют, не испытывая затруднений ни в языке, ни в тематике.

А Свиридов задумался о возможности визита вежливости наследного принца к ним домой – сюда, в квартиру, или на дачу. И советовался об этом с Тоней, и не только с ней.

И с Тоней они радовались, что в дачном доме была просторная гостевая комната, и вдобавок две большие комнаты с холлом и всеми удобствами над гаражом.

Тоня рассказала об этом Уле, и та в следующем письме Дрейзерам спросила о возможности приглашения принца в гости в их скромный загородный дом.

На это мадам Женовьева ответила, что принц не избалован и каждый год ездит в самый обычный скаутский лагерь в Альпах вместе с самыми обыкновенными молодыми одногодками, и поэтому ему не нужен дворец или палаццо. Она так и написала «палаццо», потому что примерно знала, в какой квартире жили с родителями Уля, Гриша и их дети. И при каждом случае звала молодых в гости вместе с детишками.

Густав Дрейзер, с которым иногда беседовал Гриша, тоже не забывал приглашать все семейство в гости в любое время и на любое время. Конечно, Густав был намного сдержаннее супруги, но чувствовалась искренность его приглашения …

И завертелось!

И было официальное приглашение через австрийское посольство господину Грегуару Свиридову с супругой, и были бальные наряды, и все волнения – не только у Ули.

И был бал, и Уля в сдержанном белом бальном платье, на которое с завистью косились именитые приглашенные, и Гриша в столь же изящном смокинге, и они кружатся, и общаются с принцем, который оказался нормальным компанейским парнем.

И фотографии в глянцевых изданиях, и двухдневный визит принца на дачу Свиридовых и его знакомство с родителями Гриши – они понравились Кринглассу, и беседы Свиридова с сопровождавшим принца сотрудником охраны, а по совместительству агентом австрийской контрразведки.

Этот малый, проживший два дня над гаражом, был весьма неглуп – его Свиридов просканировал весьма подробно – и не доставил хлопот. Он не совал нос туда, куда его совать не следовало, и в откровенных разговорах со Свиридовым, Тоней, Гришей и Улей ограничивался минимальным объемом информации.

Общительный принц познакомился со многими жителями дачного поселка.