В краю двух культур

22 апреля 1690 года (все даты по новому стилю. — авт.) дед Семен снял портки и сел на пашню. Окружившие его мужики внимательно наблюдали за дедом. Просидев на зяби минут пять, дед Семен натянул портки, завязал их поясом и сказал, что земля прогрелась, теплая, можно сеять овес. На второй день на поле пришли мужики с лукошками, на лошадях привезли мешки с семенами овса. Лукошко висело на левом боку, сеятель правой рукой брал горсть овса делал взмах слева направо, зерно веером рассеивалось на участке шириной в три шага. Соседние сеятели шли в трех шагах слева и справа. Их движения были расчетливы, на каждый шаг бросали горсть зерна. После этого рука механически опускалась в лукошко за новой горстью зерна. Не случайно, наверное, у карел первой мерой была горсть: горсть зерна, горсть льна, пятьдесят горстей льна называли «пятак», сто горстей — кербь.

За сеятелями шли лошади, запряженные в бороны. Поле боронили дважды или трижды, смотря какой твердости была земля. Бороновальщик запрягал лошадь в две бороны, боронование шло в три следа или как говорили, в три зуба. Лошадью с бороной обычно правили женщины и мальчишки. Про овес в деревне говорили: «Бросай в грязь, будешь князь» и старались посеять его во влажную землю в апреле. По нынешним понятиям урожаи были неплохие по 35-40 центнеров с гектара.

Земля подсыхала быстро, не успели посеять овес, как подошла пора вести весеннюю (или яровую) пахоту. Мужики пахали весь световой день, лошади уставали быстрее, чем они. За день передовики успевали вспахать до одного гектара пашни. Подростки на пахоте были погонщиками лошадей, они ходили с прутом сбоку от лошади. Готовя лошадей к весеннему севу, мальчики чистили их сначала редкой, а потом частой щеткой.

По яровому полю сеяли ячмень и лен. Поля обычно шли под уклон к речке или ручью, так их и пахали под уклон, чтобы вода после дождя стекала, и всходы не замокали. Поля овса, ячменя, льна были чистыми, без сорняков. Работали не жалея сил, помня, что «весенний день год кормит». Все мужчины, женщины и мальчишки от весеннего ветра загорели, почернели, обветрились.

Работа была трудной, а запасы продуктов за зиму истощились. В это голодное время пекли хлебы не только из муки, а добавляли шелуху или дуранду. Дуранду (жмых от льносемян или конопли) ели и в свежем виде, она отдавала льняным маслом. Подспорьем в еде были картошка, соленые да сушеные грибы. Часто делали грибную солянку из мелких сушеных грибов, лука и постного масла. Горшок с солянкой ставили в печь, потом макали её блинами. А собирать и заготавливать грибы летом было обычным делом детей.

Хлеба пекли много — по 8-10 буханок за один раз. Квашню с тестом на ночь поднимали на печку, в течение ночи тесто поднималось. Его раскладывали по формам, эти формы запихивали в печь деревянной лопатой. Хлебы два часа держали в печи и вытаскивали прочь на шесток. Когда пекли хлеб, печку топили жарко березовыми дровами, иначе хлеб мог не пропечься.

По весне с голоду собирали на полях хвощ и ели его.

Карелы пили много чая, для которого каждое лето собирали и сушили зверобой, мяту, иван-чай, веточки брусники и листья малины. По средам за столом не давали ни молока, ни мясного супа, был постный день.

Грудных детей кормили из коровьего рога, в узкой его части было отверстие. Рожок набивали вареным толокном, с толстого конца забивали мякишем хлеба, чтобы толокно не рассекалось. Приучали грудных детей к рожку, то есть сосать его.

В карельских деревнях были общественные амбары (магазеи) для хранения в урожайные годы на семена. Весной часть этого зерна выделяли на сев и бедным семьям.

Сенокос

Самая лучшая пора в деревне. Сенокос обычно начинался 26 июня и заканчивался к 1 августа.

Народу в деревне было много, все поля засеяны, а сено на зиму готовить надо. Обкашивали все, что могли: вдоль дорог, берега рек, вокруг зарослей кустарников, овраги. Разбивались и косили парами и по четыре человека, не было простора для всех одновременно. Утром вставали рано, в четыре часа, выпивали кружку молока с подсоленным хлебом и шли к покосам. Мужики надевали белые рубахи, а женщины — светлые сарафаны или платья. Утром по росе раздавался красивый перезвон кос, когда их точили, и редкие голоса косцов. У каждого косца на левом боку висел плетеный из бересты кузовок с бруском. Точили косу после каждого длинного прокоса. Особенно красиво смотрелись косцы, когда шли друг за другом на расстоянии 2-3 метров. Сначала утром было прохладно, около пяти часов поднималось солнце, к шести оно уже разогревало воздух и людей.

Были небольшие десятиминутные перерывы, раньше карелы не курили, ложились на спину в прохладный волок свежескошенной травы. Много приятных минут бывает в жизни человека, но такого блаженства, как лежать на пахнущей всеми цветами траве, больше нигде и никогда не бывает.