В крови

— Buono. Найди его и заслужи доверие, а потом приведи к нам.

— Sì, Mama. Но я прошу твоего совета на случай, если обнаружу, что нанесенный ему вред слишком велик. Как мне убить Истинную кровь?

— Если нанесенный ущерб непоправим, тогда приведи его к нам, и мы сможем закончить его жизнь с любовью и уважением, — ярость покинула голос Ренаты, сменившись печалью. — Он принадлежит нам. Живой или мертвый. Не в руках смертных и даже не в твоих, моя любовь, дитя моего сердца.

Еще один жестокий толчок сотряс самолет, и на этот раз Катерина держала глаза закрытыми, вцепившись пальцами в подлокотники. Турбулентность усилилась. Через несколько рядов позади завопил ребенок.

Кортини вдруг затосковала по сигарете и представила, как дым проникает в ее легкие. Несмотря на то что она не курила в течение шести лет, иногда сильное желание взять сигарету подкрадывалось к ней и пинало под зад, оставляя ее напряженной и жаждущей, как никотинового наркомана, которому нужен новый пластырь. И ей был необходим один такой прямо сейчас. Очень.

Катерина задумалась о прощальных словах матери еще раз, прокручивая их снова и снова, рассматривая каждое из возможных значений:

— Ты идешь по канату между мирами с такой грацией и спокойствием, которых я никогда не видела, мой котенок. Но однажды ты упадешь. В каком мире ты приземлишься, смертных или вампиров? Тебе придется выбирать — сейчас или когда ты соскользнешь с каната.

А если она отказывалась выбирать? Просто отошла в сторону, опустила голову, закрыла глаза, позволив року или судьбе повелевать падением? Могла ли она сохранить свою честь в сердце турбулентности?

Она знала, как убивать собственный вид и знала, как убивать вампиров. И пока Рената не расскажет, как убить Истинную кровь, нужно выяснить это иначе. Просто на всякий случай.

Давайте проясним. Посмотрим правде в глаза. Чего будет стоить убийство дитя Истинной крови?

Но если проект Джоанны Мур провалился, и Данте не превратится в монстра, как Элрой Джордан, он был достаточно молод, чтобы измениться, принять наставления и обучиться.

Достаточно молод, чтобы исцелиться.

Она найдет Данте Батиста и тогда, прислушавшись к своему сердцу, сделает все, что честь и милосердие ей позволят. Убьет монстра Истинной крови. Или защитит принца Истинной крови.

***

Специальный агент Брайан Шеридан улыбнулся официантке, когда та снова наполнила его чашку. Он бросил пакетик Splenda[34] в кофе вместе с дерьмом, которое должно было сойти за сливки. И лениво перемешивал это, наблюдая за самолетом, выезжающим к взлетно-посадочной полосе, его огни мерцали в темноте. Самолет катился по асфальту, набирая скорость, тонкие стены аэропорта «Даллас Интернешнл» заглушили рев мотора.

Самолет Кортини отбыл точно по расписанию час назад.

Шеридан много слышал о ней, видел несколько фотографий, но никогда не встречал во плоти. Он потягивал кофе, игнорируя обжигающий и горький вкус.

Когда Кортини вошла в офис Ратгерс, ростом пять футов семь дюймов, стройная, с уверенным шагом, все внимание Шеридана было приковано к ее изящным движениям. Текучим и сбалансированным. Как у гимнастки или мастера боевых искусств. Он был готов держать пари, что ее рефлексы быстры и отточены, что она может мгновенно перейти от рукопожатия к удушению.

Она была одета в строгий черный костюм и белую блузку, а на запястьях и в ушах мелькало серебро. Темные, цвета кофе, волосы касались плеч и обрамляли привлекательное лицо. Ей было тридцать четыре, но она выглядела моложе. Неожиданно озорная улыбка изогнула ее блестящие, едва розовые губы и осветила карие глаза.

Эта женщина легко могла застать врасплох, такого эксперта по убийствам было легко недооценить с ее озорной улыбкой. И смертельно опасно.

Самолет, за которым он наблюдал, вознесся в небо, как движущееся созвездие мерцающих бортовых огней. Шеридан смотрел, пока тот не скрылся из вида. В конце концов он с отвращением оставил кофе и заказал Foster’s. Нет вреда в одном бокале пива, пока ждешь бессонного полета в Сиэтл. Ночь должна была быть длинной.

Ратгерс дала ему очень специфические инструкции, пока они выходили вместе из здания и отходили подальше от лишних ушей, человеческих или нет.