В круге света (сборник)

Хотя, знаете, дело это не всегда безопасное. Представьте, вот он, нормальный здравомыслящий мужик, который всю жизнь смотрел на веру жены, как на какое-то чудачество, а на ее робкие просьбы: «Вань, ну, давай хоть разочек сходим вместе на службу», – в ответ неизменно ворчал: «Мало в нашей семье одного сумасшедшего? Хватит и того, что ты все деньги в церкву перетаскала». Он хозяин, его уважают и даже побаиваются, и тут раз, как снег на голову: инсульт со всеми вытекающими.

Лежит такой бедолага, а жена ему: «Ванечка, я тут батюшку пригласила, он тебя причастит, а ты, глядишь, и поправишься». В его душе растет законный протест, но тело беспомощно, и язык не слушается, потому и остается в запасе последнее испытанное средство. И выглядит это приблизительно так.

Как-то захожу в квартиру к одному такому больному, стою в прихожей, а жена приоткрывает дверь к нему в комнату и робко так:

– Коленька, а к тебе батюшка пришел.

Коленька молчит, женщина, обнадеженная его молчанием, перекрестившись, подталкивает меня в проем двери.

Захожу, в постели под одеялом лежит давно не бритый пожилой человек. Казалось, он дремлет, но как только я стал к нему приближаться, больной открыл глаза и молча остановил меня взглядом. Потом спрашивает:

– Ты и есть батюшка?

– Я и есть, – отвечаю, – можешь не сомневаться.

– Тогда получи. – И в меня летит костыль. Едва увернулся.

Недавно по телевизору смотрел, как в одном городе врачи «Скорой помощи» тренируются отражать нападения психопатов, и подумал, может, и в курс подготовки будущих священников стоит ввести занятия по уворачиванию от запущенных в них костылей и пресловутых стаканов с водой?

Конечно, это крайний случай, и таких случаев немного, но они есть. Чаще бывает по-другому, священника приглашают к больному умирающему человеку, и священник обязательно приходит. Но если, живя полноценной здоровой жизнью, человек не думает о вере и вечности, то как это сделать, когда болит все тело и затуманивается разум?

Мой хороший знакомый попросил меня встретиться с Николаем Ивановичем, он у них в фирме лет десять проработал главным механиком. Хороший такой дядька, веселый. Его всем коллективом на пенсию проводили, и буквально спустя пару месяцев цветущий жизнерадостный человек стал немощным. Врачи только руками развели: поздно, мол, вот если бы на полгодика раньше… И просит мой друг поговорить с их товарищем, может, тот покается и его можно будет причастить. Я попросил, если это возможно, для начала привезти больного в храм.

Николая Ивановича привезли, посадили на скамейку, и он сидел, словно большая нахохлившаяся птица. Он перестал бриться и потому сразу же превратился в старика. Специально, чтобы повидаться с ним, в храм заехало несколько человек из тех, кто работал с ним раньше. Помню, как плакала одна женщина:

– Батюшка, не поверите, всего два месяца назад это был совершенно другой человек, а сейчас – старый-престарый дед.

Разговаривая с Николаем Ивановичем, я спросил его:

– Вы верите в Пресвятую Троицу и что Христос наш Бог?

Сперва он утвердительно кивнул головой, а потом добавил:

– А как же? Конечно, верю.

Я продолжил:

– А в чем выражается ваша вера? Вы молитесь Христу, участвуете в церковных службах? Может, вы когда-нибудь исповедовались, причащались?

– Нет, до болезни я никогда не причащался, но вот уже десять лет всякий раз, проезжая мимо церкви, обязательно крещусь.

Мы проговорили с ним около получаса, я дал ему литературу в помощь кающемуся и просил читать Псалтирь. Судя по всему, времени у него оставалось немного, и потому я предупредил Николая Ивановича, что уже через неделю приеду к нему домой.

– Вот, пусть и жена вам поможет, почитайте книжку отца Иоанна Крестьянкина, вместе помолитесь.

Николай Иванович посмотрел в сторону супруги, та стояла рядом с нами – почему-то с совершенно счастливым выражением лица. Я удивился, обычно родственники не выражают подобных эмоций, когда страдают их близкие. Хотя это может ничего и не значить, вполне возможно, что она просто старается не волновать умирающего, а что уж там на самом деле творится в душе у человека, одному Богу известно.

Больной помедлил с ответом, потом отвернулся от жены и произнес:

– Нет, я один буду молиться.

Назначенная мною неделя пролетела быстро. Я вел машину и думал о предстоящем разговоре. Попробуйте поставить себя на место умирающего человека. Ему больно и страшно. Умирать всегда страшно, это еще и оттого, что наступает неизвестность. Что там дальше, что тебя ждет? В священнике он надеется увидеть того, кто ему поможет. А вдруг батюшка помолится и он не умрет, пускай продолжится страдание, но он будет жить. А ты понимаешь, что ты не волшебник, и твоя молитва, скорее всего, не остановит болезнь и не прекратит телесного умирания. Твоя задача – предотвратить катастрофу умирания души. От человека нужно добиться покаяния, укрепить в нем веру в Бога и вселить надежду. И на все это времени не больше часа, больной быстро устает, и ему уже не до тебя. И всякий раз такой разговор складывается по-особому, нет единого рецепта.