В кругу королев и фавориток

Всю ночь королева Марго занималась уничтожением компрометирующих писем, которые ей писали неосторожные любовники, а на рассвете спешно покинула Париж в сопровождении м-м де Дюра и м-м де Бетюн, без которых она не могла обходиться.

Солнце было уже высоко, когда карета королевы Наваррской выехала на дорогу, ведущую в Палезо.

Маргарита плакала:

— Нет в мире принцесс несчастнее, чем я и королева Шотландская, — говорила она. — Неужели не найдется никого, кто бы дал мне спасительного яда?

Приятельницы пытались как могли утешить ее, а тем временем из леса неожиданно появился отряд стрелков, вооруженных аркебузами, и выстроился поперек дороги. Карета остановилась.

Офицер приблизился к дверце и спросил, находится ли в карете королева Наваррская.

— Это я! — сказала Маргарита.

[13]

— По приказу короля снимите вашу маску и пусть то же самое сделают те, кто вас сопровождает [14].

Три женщины подчинились.

— Эти две дамы, без сомнения, мадам Дюра и мадам Бетюн?

— Да!

— Тогда от имени короля я должен передать им вот это.

Сказав так, офицер влепил обеим дамам по увесистой пощечине. Марго и шевельнуться не успела, как вслед за этим вся группа стрелков окружила карету и выволокла оттуда обеих приятельниц королевы, которые, разумеется, истошно вопили.

— Посадить их на лошадей и привязать к седлам, — скомандовал офицер.

После этого, поприветствовав совершенно растерявшуюся королеву Наваррскую, приказал кучеру продолжить путь.

Когда карета, скрипя колесами, вновь покатила по дороге на Палезо, Маргарита выглянула в окошечко и увидела, что королевские солдаты, связав м-м де Дюра и м-м де Бетюн, развернули лошадей и умчались во весь карьер вместе с пленницами.

Что же означало это событие?

Оно было лишь частью задуманного Генрихом III плана, который, потеряв всякое достоинство, думал только о том, как бы еще больше унизить и опорочить королеву Маргариту.

Обе ее приятельницы были доставлены в Феррьерское аббатство, неподалеку от города Монаржн, и там подвергнуты допросу. Король сам задавал им вопросы, требуя подробностей, касающихся любовников сестры, тех мест, где Маргарита встречалась с ними, и «тысячи мелких деталей, зачастую крайне непристойных, которые заставляли обеих дам краснеть от смущения».

— Вы просто вредоносная нечисть, — заявил он, — я считаю вас соучастницами тех гнусностей, которые совершала королева Наваррская.

И он приказал бросить их в тюрьму. После чего написал своему шурину письмо, в котором недвусмысленно давал понять, что тот женился на потаскухе.

Беарнец, в то время наслаждавшийся прелестями несравненной графини де Грамон, был в восторге от письма. Воспользовавшись случаем, который неожиданно приплыл к нему в руки, он решил не Принимать к себе жену, о которой ее собственная семья говорила столько плохого. Узнав об этом, французский король понял, что совершил оплошность, и написал второе письмо Наваррцу, где говорил, что его обманули и что теперь он знает, что Маргарита — образец целомудрия.

Беарнец ответил, что его решение остается прежним. Тогда Генрих III, не умея скрыть свое дурное настроение, написал третье письмо: «Я знаю, как королям часто приходится ошибаться по причине ложных доносов и как самые благочестивые принцессы иногда не могут избежать клеветы, даже когда речь идет о покойной королеве вашей матери; я хорошо знаю, что о ней говорили и как всегда плохо о ней отзывались».

Получив это ядовитое письмо, король Наваррский громко расхохотался и сказал находившимся рядом друзьям:

— Король оказал мне большую честь своими письмами: в первом он называет меня рогоносцем, а в двух других — сыном шлюхи. Я благодарен ему за это.

Пока оба монарха вели эту любопытную переписку, Маргарита неспешно продолжала свое путешествие. Предупрежденная Екатериной о не слишком дружеских чувствах, которые питал к ней Беарнец, она вовсе не торопилась в Нерак. Добравшись до Ажана, она поселилась в роскошном доме, в компании с офицером из своей свиты, и стала ждать, когда небо пошлет ей благоприятный случаи вновь обрести мужа, без риска натолкнуться на новые оскорбления.

И тут у Генриха Наваррского появилась идея:

— Я приму обратно жену, — сообщил он Генриху III, — только если королевские войска, стоящие гарнизоном в соседних с Нераком городах, будут отозваны.

Король был ошеломлен. Бессмысленная вспышка гнева теперь грозила для него обернуться потерей военных позиций на юге королевства. Представив себе радость гугенотов, он еще больше разозлился на Маргариту и ее любовников. На протяжении нескольких дней обсуждал сложившуюся ситуацию со своими обычными советниками и с матерью, пытаясь найти выход.

Он не спешил с ответом, надеясь выиграть время. Однако Наваррец дал ему понять, что ждет скорейшего решения, захватив Мон-де-Марсан…

Придя в ужас, Генрих III пообещал Беарнцу отозвать гарнизоны из Ажана и Кондона, а также сократить гарнизон города База до пятидесяти лошадей.