В лабиринте миров (СИ)

На самом деле Оленька вовсе не скучала. С утра она гуляла в парке с малышом, потом передавала его на руки няне и ехала в спортивный клуб. Оленька тщательно следила за своей внешностью: ежедневные спортивные тренировки, парикмахерская, косметолог – всё это было непременной частью её жизни. Там же Оленька находила массу подружек, с которыми могла поболтать, но надо отдать Оленьке должное – времени с подружками она проводила немного. Поработав над собой, она впархивала в подъезд с кучей пакетов, украшенных фирменными логотипами, весёлая, благоухающая, юная. Отпускала няню и тут же начинала ворковать со своим малышом, которого обожала не меньше, чем Борис Григорьевич. Меня же она дичилась. Неловко здоровалась, предлагала угощения, почему-то всегда мучительно краснея, и облегчённо вздыхала, когда малыш начинал требовать её внимания, и не нужно было придумывать предлог, чтобы меня оставить. Поэтому каждый вечер мы с Борисом Григорьевичем сидели на кухне вдвоём, и он не отпускал меня до тех пор, пока не хлопала дверь Мелкиной квартиры.

- А, вот и Мирослав явился! – неизменно восклицал Борис Григорьевич, услышав знакомый стук.

- Я пойду, спасибо вам за вечер, Борис Григорьевич, – также запланировано отвечала я.

В довершение, следуя традиции, в дверях показывалась Оленька с малышом на руках:

- Пусик, скажи тёте до свидания! Помаши ручкой, вот так, да... Скажи – тётя, приходи в гости!

- Непременно заходите, – добавлял Борис Григорьевич, умильно глядя на толстощёкого карапуза. – Оленька так скучает...

Мы с Омаром нанесли визит в выходной день, чтобы застать Бориса Григорьевича дома наверняка, не предупредив заранее и, кажется, сорвали планы соседей.

- Мы на аттракционы хотели, – Оленька надула губки и тщательно подведённые глазищи подозрительно заблестели. – С Пусиком погулять.

- Ничего, потом погуляем, – бодро заявил Борис Григорьевич. – Проходите Женя, и вы, молодой человек... как вас величать?

- Омар.

- О! Великое имя! Я в юности, бывало, зачитывался виршами великого Хайяма.

- Омар? Это рыба такая? – Оленька простодушно хлопнула ресницами, покорно стягивая комбинезон с малыша.

- Рыба? – Борис Григорьевич озадаченно посмотрел на супругу. – Э-э-э... что ты имела ввиду? Впрочем, неважно! Проходите, дорогие гости. Оленька, чаю!

- А тебе всё неважно, что я имею ввиду, – Оленька взяла на руки карапуза и направилась в комнату. – Пойдём Пусик, аттракционы отменяются!

- Оля, да ты что?! – казалось, Борис Григорьевич был шокирован до чрезвычайности. – Ведь к нам Женя пришла!

Мне стало неловко. Я хотела извиниться и уйти, но меня опередил Омар.

- Борис Григорьевич! Оля! Не надо из-за нас ничего отменять, мы только поздороваться зашли, но если вы возьмёте нас на аттракционы...

Борис Григорьевич не дал ему договорить и бурно возликовал:

- Отличная мысль, Оленька, собирайся – выезжаем! Женя и Омар поедут с нами, и мы отлично повеселимся!

Оленька тут же осушила слёзы, малыш даже и не понял, что мог лишиться развлечения и через пять минут мы выезжали со двора в огромном джипе Бориса Григорьевича.

Аттракционами Оленька называла новый центр развлечений, открытый в прошлом году, в котором по выходным собиралось огромное количество народа: в основном родители с детьми. Мне из всех развлечений достался сынок Бориса Григорьевича и Оленьки, которого ни один детский аниматор не взял под свою ответственность, ввиду его слишком мелкого возраста. Борис Григорьевич самоотверженно взялся мне помогать, а Омар и Оленька растворились в гуще веселья, одновременно взяв билеты на роллердром, на просмотр ужастиков в 5D и что-то там ещё.

Устав ходить по залам, мы с Борисом Григорьевичем присели за столиком в кафе. Официантки бегали, как угорелые, не успевая обслужить всех желающих и мой спутник самостоятельно порысил к стойке за мороженным и стаканом сока.

- Невероятно!

На стул рядом со мной плюхнулся раскрасневшийся и вспотевший Омар. Тело его так и искрило, и я забеспокоилась, что сработает пожарная сигнализация.

- Что именно?

Малыш в это время пытался засунуть кулак мне в рот и потому мой вопрос прозвучал невнятно.

- Понимаешь, ангела и человека его создавшего связывают нити. Крепкие и видимые. Не всем, конечно, но ты и я увидеть их способны.

- Что-то я не видала нитей, связывающих Бориса Григорьевича и Ольгу, – с сомнением ответила я.

- То-то и оно! – Омар выдал сноп искр. – Борис Григорьевич вовсе не Оленькин ангел!

- Да ладно?! – не поверила я. – А чей же?! Он её опекает, заботиться... причём особого родства душ я не наблюдаю. Да и любви тоже.

- Говорю тебе – она здесь не при чём! Но невероятное не в этом! У этого ангела есть нити, крепкие – не разорвать. Я чувствую их, но не вижу! Они... словно заблокированы. Надёжно спрятаны кем-то, но зачем? Для чего? Ты понимаешь?

- Не очень, – призналась я.