В лабиринте миров (СИ)

...Тётка Тамара никак не могла поймать лучик солнца. Свет упорно не желал пробиваться из-за туч, а те крохи, что доходили до земли не годились для показательного удара. Тётка Тамара исходила вдоль и поперёк всю поляну, задирала голову вверх, размахивала руками, пытаясь поймать ладонью луч, но всё без толку.

Мы замёрзли, тётка Тамара сердилась и со злости налетела на меня:

- А ты чего стоишь, руки в брюки! Лови солнце!

Оранжевая помада тётки Тамары стёрлась, и губы её стали синими от холода. На коротких ресницах застыли злые слёзы, и я почувствовала себя виноватой. Ведь бабки на верную смерть собрались. Какие из них воины? Горе одно. Я для них, как соломинка, что не даст погибнуть в первые же минуты сражения. Если окажется, что я, хоть на что-то способна.

Послушно я вскинула руки вверх, и пальцы-струны завибрировали, втягивая воздух. Свинцовые облака качнулись неохотно и расступились, открывая яркую синь неба. В узкую брешь тотчас брызнул яркий свет и упал прямо на раскрытую ладонь тётки Тамары.

На мгновение тётка стала одним целым с лучом света, вспыхнув, как зажженная спичка и тот час клубок небесного огня запылал в её руке. Сильным броском она метнула клубок огня в лес и высокая сосна с треском рухнула, словно подрубленная топором невидимого дровосека.

- Видали?!

Столько гордости было в этом возгласе, что мы зааплодировали.

Облака снова сомкнулись, тётка Тамара вытерла снегом покрасневшую руку. Я заметила, что рука её дрожит. И старухи это заметили тоже.

- Что Тома? – тихо спросила бабка Вера. – Ожглась?

Тётка Тамара протянула руку – на ладони появились уродливые мокнущие пузыри.

- Ой, Тамара, пойдём! У меня мазь есть, разом всё снимет, – тётка Марья взяла подругу под руку, но та упрямо выдернула руку.

- Так пройдёт.

Старухи принялись её увещевать, тётка Марья побежала в машину за снадобьем, а я отошла в сторонку. Было о чём подумать.

Ловить солнечный луч и сбивать сосны, дело, конечно, не хитрое, но...

Это Нижний мир. Здесь тяжёлое течение времени, застывшее неподвижно пространство. Здесь глохнет всякая Информация и силу вбирает лишь то, что материально: медленно, веками скапливая крупицы магии. Как, к примеру, бабкина книга. В этом мире мои способности были под контролем моей собственной тени.

Да, я по-прежнему легко усмиряю ветер, но старухи, попавшие в его гневливую волну, чуть не перегрызли друг-другу горло. Я позволила солнечному лучу пробиться сквозь тучи и бедная тётка Тамара сидит сейчас на капоте с обожженной рукой. А если вспомнить Бориса Григорьевича... я шмыгнула покрасневшим носом и тряхнула головой, отгоняя видение. Лучше не вспоминать.

Вывод очевиден – каждое моё действие вызывает противодействие чуждых мне сил. И я опять столкнулась всё с той же проблемой. Я не умею управлять своими силами. Не умею управлять собой. Не знаю, к чему приведёт моя магия, и потому не могу рисковать.

- Женька!

Тётка Тамара приближалась ко мне, размахивая здоровой левой рукой. Правая была бережно прижата к груди.

- Я поняла! – не дожидаясь продолжения тёткиной речи, я заторопилась оградить себя от посвящения в воины. – Я поняла, я не воин!

- А кто?!

Бабки выкрикнули вопрос хором и смотрели на меня. Я смотрела на них.

Бабка Настасья с перевязанной головой. Бабка Вера с подвязанной рукой и пластырем на лице. Тётка Тамара с забинтованной рукой. Среди них только тётка Марья выглядит молодцом. Армия...

- Я... звездочёт!

Для пущей убедительности я ткнула себя в грудь.

- Я это чувствую. Вот здесь.

- В груди?!

Бабки удивились. Видимо ощущение себя избранным приходит как-то по-другому, но мне поверили, поскольку звездочёта среди них не было, и проверить они не могли.

- Хорошо, коли так... – что скрывалось за взглядом бабки Веры, было не разобрать. Щёку её раздуло, и глаза совершенно заплыли, превратившись в узкие щелочки. – Помнишь, Настасья, у нас в деревне был звездочёт? Петрушка Говоров?

- Помню. Боялись его черти подземные. Один в Бездну ходил. Там и сгинул.

Бабки молча перекрестились, а тётка Тамара довольно болезненно ткнула меня в бок пальцем здоровой руки.

- А кто эту обучать будет? Дух Петрушки Говорова?

Бабки переглянулись.

- И то верно. Звездочёт, это вам не воин и не оракул. Тут знания нужны.

- Я обучусь, – я с готовностью закивала головой, мечтая о тёплой постели.

- Как?!

Об этом я не подумала.

- Ну-у... книгу почитаю.

- Книгу? Ту, что ты давеча читала? – тётка Тамара хотела изобразить презрительный плевок, но жест не удался, и слюна повисла на тёткином подбородке.

Тётка Тамара утёрлась и разозлилась пуще прежнего.

- Книга расскажет кто такие звездочёты, но не обучит как им стать. Одного ощущения... в груди (бабки дружно и недоверчиво хмыкнули) мало, чтобы стать звездочётом.

- А других книг нет?

- Нет!

- Есть.

Последнее слово принадлежало тётке Марье, и мы все повернулись к ней.

- Есть такая книга, – подтвердила тётка Марья. – Но если мы не хотим околеть от холода, то предлагаю поехать домой. По дороге расскажу.

Глава 26

Домовой предводитель Вениамин. Как отвести глаза. Я снова ухожу.