В лабиринте нереальностей. Книга вторая (СИ)

Завопив, когда мужчина сначала шагнул, а потом и вообще рванул к дверям, я старалась не хохотать и с трудом сдерживалась, но когда он выскочил за дверь и эта самая несчастная дверь грохнула так, что едва не слетела с петель, то я замолчала, задавив неуместный смех в зародыше, но при этом позволив себе самодовольную улыбку, и поздравила себя с первой победой.

Я ему устрою сладкую жизнь, ух я ему устрою!

К обеду взвоет и сделает всё, что скажу!

Он ждал свою лапушку всю ночь, но так и не дождался. Ни на лугу её не было, ни у реки, ни у него дома. Понятно, что это были лишь проекции реальных мест, а не сами места, но даже в туманной реальности он не услышал ни единого отклика на её присутствие. Создавалось такое ощущение, что сегодня ночью она вообще не спала.

Но разве так бывает?

Душу охватило неприятное предчувствие и мужчина нахмурился во сне, а затем и вовсе проснулся, потому что за окном было уже не утро, а практически полдень.

— Доброе утро, Эйни, а ты засонька...

Когда рядом мурлыкнул самодовольный женский голос, двуликий сначала ошарашено замер. Затем не веря в то, что ему не послышалось, он повернул голову направо...

— А теперь расскажи мне сказку, что ты ошиблась номером...

Ярость захватила душу полубога моментально. Сила всколыхнулась изнутри и рванув наружу, моментально доложила, что Айрин здесь с самого вечера и мало того — на нём приворот. Безотказный. Божественный.

Но с одним "но".

Он не действовал на тех, кто уже любил.

— Эйни, милый, о чём ты?

Айрин всегда отличалась тем, что до неё довольно долго доходило. Но сейчас она превзошла саму себя.

Мужчина уже встал и, окинув брезгливым взглядом обнаженную богиню, торопливо одевался, а она всё никак не могла сообразить, что все её усилия оказались тщетны.

— Дорогой, ты куда?

— Подальше от тебя, — глухо рыкнув и мысленно умоляя провидение, чтобы его догадки на тему "А не видела ли их Иришка сегодня ночью?", остались лишь догадками и не оказались грязной реальностью, Эйнар обернулся лишь в дверях, полностью собрав свои вещи и не собираясь больше возвращаться в этот отель и эту комнату, сплошь пропитанную приворотной магией. — Айрин, не была бы ты бабой, я бы тебя просто уничтожил. А так предупреждаю: ещё раз увижу тебя рядом — лично сфабрикую дело и сядешь на ближайшую тысячу лет в одиночку. Счастливо оставаться!

Дверь грохнула так, что побледневшая богиня вздрогнула всем телом. И лишь спустя несколько минут она смогла плаксиво прошептать:

— Но я... Я же просто... пошутила...

Однако Айрин действительно была богиней. Мало того, она была униженной и оскорбленной женщиной и спустя полчаса она уже не думала о том, что безотказный приворот не удался, а думала о том, как отомстить сопернице.

— Значит, променял меня на человечку, да? — гневно суженые глаза полыхнули тем самым светом, который не предвещал "человечке" ничего хорошего. — А человечки такие хрупкие существа... умирают... Невзначай!

— Вашество, вы не правы.

Я снова села за стол, сдержано улыбаясь своим кровожадным мыслям, когда со стороны двери раздался укоризненный голос Степаниды.

— В чём я не права? — с удовольствием вживаясь в роль стервозной и капризной царевночки, я недовольно глянула на призрака.

— В отношении к хозяину.

— Да неужели? — мой вопрос прозвучал с откровенным вызовом, и домовушка недовольно поджала губы, но больше ничего не сказала.

Всё верно, не имеет права. Пускай я тут на птичьих правах, но я царевна, а она всего лишь мертвая нечисть.

— Кстати, куда наш Акакушка побежал? Мне без него уже скучно... — не удержавшись, я фыркнула на свои же слова и, встав, направилась к дверям. — Степанида?

— По делам хозяйским, — недовольно буркнула бабулька и ещё недовольнее сузила глаза. — А вам воли в пределах покоев своих отведено, так что извольте следовать в них.

— А вот и не соизволю! — с вызовом задрав подбородок, я смерила домовушку уничижительным взглядом и когда она обескуражено округлила глаза, не зная, как реагировать на столь резкую смену поведения, я добавила: — А теперь послушай меня, домовушечка... Коли я совсем скоро стану твоей хозяйкой (Почему нет? Акакия в казематы, а с домовушки стребовать клятву служения!), то заруби себе на носу — не перечь и не нарывайся. А там глядишь, я учту твои заслуги и забуду о вчерашнем недоразумении.

Добавив во взгляд больше кровожадности, я добилась того, что призрак пристыжено отвела глаза и буркнула:

— Простите, вашество... Приказ был.

— Понимаю. Прощаю. — Милостиво кивнув, добавила в голос строгости: — А теперь будь любезна — проводи меня к Акакию, мы с ним не договорили. Если он планирует взять меня в жены, то он просто не имеет права игнорировать меня и мои пожелания. Давай, шевелись!

Я хамила. Я вела себя нагло и беспардонно. Я вела себя так, словно это я, а не они, была здесь хозяйкой и имела право приказа.

Просто я давным-давно поняла: наглость — второе счастье и теперь напропалую тестировала эту истину на практике, сама порой замирая от величины своей наглости.