В лабиринте секретных служб

Борис Роганов был владельцем этого заведения. Томас крутился здесь уже несколько дней, так как Катя Меланина ходила сюда обедать. Работала она неподалеку ассистентом доктора медицины Масона. Это было печальное свидание. Катя, все еще страстная и притягательная, тосковала по Виктору Морису. Умело подогреваемая Томасом, она много о нем рассказывала. Однако то, что Томас узнал от Кати, не пригодилось ему. К Гольдфусу по-прежнему не было подхода.

Томас вновь и вновь встречался с Катей, пытаясь получить хоть что-то, компрометирующее Гольдфуса. Казалось, Катя никогда в жизни не видела его. Она только плакала, тоскуя по Морису Вчера она захотела шашлык, из-за которого и разразился скандал «У Роганова». Когда Катя появилась и принялась вместе с Томасом за еду, она пожаловалась на усталость и головную боль.

— Кажется, весь город сошел с ума, вес хотят сделать себе прививки, — сказала она Томасу.

— Что за прививки?

— Против оспы, по методу доктора Залька. Но прививки не самое страшное. Все уходит в писанину. Каждый пациент должен предъявить свидетельство о рождении, а я должна записать номер свидетельства о рождении в регистрационную книгу и указать место и кем оно выдано. Пациенты идут сотнями. Я сойду с ума. Прививки! Прививки!

— Прививки, — бессмысленно повторил Томас, чувствуя, как учащенно забилось его сердце. Он увидел, как вресторан вошла молодая, красивая женщина в летнем платье. Он не верил своим глазам. Сумасшествие! Она сошла с ума!

Законами ФБР строго запрещено встречаться двум агентам, работающим вместе, в общественных местах. Казалось, Памеле плевать на эти предписания. Она заняла место напротив Томаса, откинулась в кресле и уставилась на него и Катю. Это не могло долго оставаться незамеченным.

— Кто это? — спросила Катя.

— О ком… ты?

— О женщине, которая сидит напротив. Она смотрит наменя. Ты знаешь ее?

— Господи Боже мой, я эту женщину в жизни не видел.

— Ты лжешь, ты знаешь ее, — заволновалась Катя. А Памела все смотрела на них.

Когда Томас вернулся в свой номер в гостинице «Уол-дорф Астория», его ожидал господин по имени Роджер Акройд.

Этот мистер был известен в отеле как коммерсант, занимающийся экспортом и имеющий дела с европейскими партнерами. Мистер Петер Шойнер — так назывался сейчас Томас Ливен — и был таким европейским партнером. Оба коммерсанта, которыми они в действительности не являлись, уселись за стойкой почти пустого бара. Мистер Акройд тихо произнес:

— Дело буквально горит, Ливен. Что-нибудь у вас прояснилось?

— Ничего.

Жаль, — продолжал Акройд, — многозначительные факты свидетельствуют о том, что Гольдфус намерен бежать. Мы не знаем куда, в Европу, Африку, Австралию, Азию.

— Вы закрыли границу, аэропорты, гавани?

— А как это можно сделать? У нас просто нет столько людей. Кроме того, Гольдфус использует настоящий фальшивый паспорт.

Томас знал уже много лет, что настоящий фальшивый паспорт выдерживает проверку властей.

— Если не произойдет чуда, — сказал Акройд, — этот человек выскользнет из наших рук.

Томас глубоко вздохнул.

— Знаете, чего вы заслуживаете? Порки, — кричал Томас. Тяжело дыша, он стоял в квартире Памелы. — Что это взбрело вам в голову явиться к Роганову?

— А кто мне запретит туда ходить?

— Нельзя, если я там!

— Я не знала, что вы там!

— Вы знали это!

— Хорошо, я знала и хотела посмотреть на вашу Катю, этого сладкого голубка!

— Но вы ставите под удар всю операцию.

— Не кричите на меня. Вы, должно быть, страстно влюблены в эту даму?

— Замолчите, или я вас выпорю!

— Если вам это удастся!

— Ну, погоди, — с этими словами Томас бросился на Памелу.

Еле уловимым приемом джиу-джитсу она отправила его в угол, и он распластался на ковре. Томас вскочил на ноги и опять бросился на нее. Он настиг Памелу в спальне. Началась борьба.

Оба упали на кровать. Она лежала у него на коленях.

— Оставь меня, оставь, я убью тебя! — кричала Памела. Она перевернулась на спину и укусила Томаса. «Как Шанталь», — подумал он удивленно, кровь запульсировала в жилах. Он упал на нее, его губы коснулись ее губ. Она укусила его опять. Затем ее губы раскрылись и стали мягкими, она обняла его, и они потонули в сладости их первого поцелуя. Комната пропала, время потеряло свой смысл. Придя в себя, он увидел ее глаза, полные любви. Памела шептала:

— Я так ревновала. Так страшно ревновала тебя к этой русской.

Внезапно Томас уставился на руку Памелы. На ней виднелось пятно от прививки оспы. Он побледнел и отрывисто произнес:

— Прививка…

Памела, собравшаяся его поцеловать, удивилась:

— Что случилось?

— Прививка, — повторил Томас бессмысленно.

— Ты что, сошел с ума?