В лабиринте секретных служб

Операция «Соловей-17» развивалась нормально, так, как и хотел Томас. Каждый вечер группа «Макки» выходила в условленное время на связь с ефрейторами Шлумбергером и Радацем, ждала, пока расшифруют их телеграмму, а затем получала от полковника Букмастера, из комнаты 231 военного министерства в Лондоне соответствующий ответ. В операцию были посвящены еще двое: полковник Верте, спасший в свое время Томаса из лап гестапо, и капитан Бреннер, который с интересом изучал жизнь Томаса. Это был типичный кадровый военный, трезво мыслящий, строгий, педантичный, уравновешенный. Просто солдат, выполняющий приказ, работающий, как машина, без чувств, без мыслей, без сердца. Бреннер, с безупречным пробором и энергичными движениями, в позолоченных очках, с самого начала не понимал, как он выразился, театра с «Соловьем-17». Вначале Томас послал «Макки Грозан» приказ готовиться. «Соловей-17» требовал боеприпасы и жаждал действий. В одну из майских ночей английская машина с немецким экипажем сбросила в район между Лиможем и Клермон-Ферран на парашютах ящики с боеприпасами. Но оказалось, что они не того типа и калибра, какие нужны были для партизан. Последовал нескончаемый обмен телеграммами. Дни проходили. Лондон высказывал сожаление по поводу ошибки. Обещал исправить ее, как только будет располагать боеприпасами, захваченными в немецких и французских складах. Лондон предложил партизанам пополнить их запасы продовольствия. Известно, что население Франции голодало. Снова стартовал самолет, который сбросил на парашютах ящики с британскими продуктами, медикаментами, сигаретами, виски и кофе. Капитан Бреннер перестал понимать, что творится в мире. «Мы травимся поддельным перно, а эти господа партизаны пьют настоящий виски. Я курю „Галуаз“, а они — „Генри Клей“. Мы заставляем поститься наших людей, чтобы партизаны делались жирнее и толще. Это сумасшествие, господа, настоящее сумасшествие!» — говорил он. В июне 1943 года «Соловей-17» стал так настойчив, что Томас изменил тактику. Наконец, английский самолет с немецким экипажем сбросил необходимые боеприпасы. Вскоре после этого «Макки Грозан» получили указание передать имеющееся у них оружие и боеприпасы «Макки Марселя» для проведения ими нападения и актов саботажа. Последовал мощный радиоскандал, Лондон был непреклонен. «Макки Грозан» ничего не оставалось делать, как назначить место и время передачи оружия и боеприпасов. Передача состоялась ночью в лесу, на проселочной дороге. Новые владельцы, которые выглядели нарочито по-партизански и молчали по-французски, уехали на грузовиках. Оставшись одни, они заговорили между собой на своем родном немецком языке с различными диалектами.

В начале июля полковник Верте узнал через предателя-радиста о том, что «Макки Грозан» сыты по горло разговорами с Лондоном.

Ивонне подстрекает мужчин. Она очень сомневается, действительно ли они ведут переговоры с Лондоном и из Англии ли прибыл капитан Эверт? Даже пилот, который прилетел за Эвертом, вызвал ее подозрения — он отдавал честь, как бош.

— Проклятье, — выругался Томас, — я знал, что рано или поздно это случится. Герр оберет, теперь остаетсятолько одно.

— Что же именно?

— Мы должны дать «Соловью-17» задание и возможность совершить акт диверсии. Ну, хотя бы пожертвоватьодним мостом, одной железнодорожной линией или одной электростанцией, чтобы спасти многие мосты, электростанции и железные дороги.

Капитан Бреннер, присутствовавший при этом разговоре, закрыл глаза и простонал:

— Зондерфюрер Ливен свихнулся!

— Все имеет свои границы, Ливен, — сказал Верте. — Что вы требуете от меня?

— Я требую от вас один мост, есть же во Франции мост, от которого мы можем отказаться!

КНИГА ТРЕТЬЯ По заданию абвера

Часть 1. Борьба с немцами под контролем абвера

Лифт с шумом остановился на последнем этаже парижского отеля «Лютеция», конфискованного немецким абвером для своих нужд. Человек 34 лет, с рыжеватыми усами, среднего роста, худощавый, вышел из кабины. Георг Радац спрятал в карман последний номер порнографического журнала, вскочил и щелкнул каблуками:

— Хайль Гитлер, герр зондерфюрер!

Ефрейторы Радац и Шлумбергер несут радиовахту, — приняв преувеличенно подчеркнутую стойку, пролаял немец.

Без всякого сомнения, самый редкий из зондерфюреров, которых произвел третий рейх, улыбаясь, ответил:

— Хайль Гитлер, лоботрясы, Лондон слушали?

— Яволь, герр зондерфюрер, только что!

Эти три человека в течение последних недель виделись каждый вечер, и каждый вечер до прихода других использовали приемники прекрасно оборудованного радиоцентра для прослушивания передач из Лондона. Толстый Шлумбергер начал рассказывать:

— Черчилль держал речь. Если итальянцы теперь, после ареста Муссолини, будут и дальше с нами якшаться, то им зальют сало за воротник.

За пять дней до этого, 25 июля, король Виктор Эммануил приказал арестовать Муссолини. В этот день англичане днем бомбили Кассель, Ремштад, Киль и Бремен.