В лапах страха

На книжной картинке Сверчок выглядел надменно. Этакая важная зелёная букашка — ростом с невысокого человека, — нацепившая на себя кафтан, цилиндр и пенсне. Однако звучащий в голове голос, напротив, принадлежал кому-то дружелюбному и весёлому, на вроде толстого мельника, изображённого на пакете с молоком. В одной из лап нарисованное насекомое сжимало лакированную трость со стеклянным набалдашником, внутри которого, — словно комар в янтаре — застыл красивый цветок или даже звезда. Юрка всегда хотел именно такой набалдашник. При этом сама трость его мало интересовала — хватило бы загадочной сферы.

Желание только усилилось, после того, как папа разъяснил, что под стеклом вовсе не звезда и уж тем более не цветок, а таинственная «роза ветров».

Юрка понятия не имел, что это за роза такая, но желание заполучить её в своё личное пользование только стократ возросло.

«Кажется, у Светки была заколка с похожим узором, но разве она даст…»

Приходилось любоваться невиданным созданием на картинке и завидовать тому лютой завистью. Сама же букашка успокаивала, советовала подождать, пока заколка не надоест сестре, после чего незаметно порыться в её настольной косметичке и стянуть понравившуюся вещицу. Юрка много размышлял на этот счёт, однако заставить себя пойти на столь мерзкое преступление так и не смог. Да он этого и не хотел. Всё-таки сестра, а не кто-то посторонний. К тому же, если поймает, — обязательно поколотит! Ни сколько за заколку, сколько за воровство. Может ещё маме рассказать, но это вряд ли.

Юрка хотя и был ещё ребёнком, однако прекрасно ощущал ту незримую грань, переступать которую — просто непозволительно. Да и отношения между сестрой и мамой подливали масла в огонь. Он был как громоотвод: вечно получал на орехи то от одной, то от другой, особенно случись ссора, подобная сегодняшней.

«Ведь Светка думает, что всё из-за меня. По крайней мере, по её словам, до меня ей жилось иначе…»

Светка не говорила ничего в открытую — Юрка невольно подслушал.

После очередной ссоры с мамой Светка валялась на кровати и плакала в подушку. Юрка не знал, что именно мучило сестру: боль от побоев, просто обида или ненависть ко всему живому, что обитает в их квартире. Может что-то ещё, о чём он даже никогда не задумывался. А возможно, всё вместе, объединившись в единый пульсирующий комок отчаяния. Так или иначе, но Светке было очень плохо, и мудрый Сверчок тогда сказал, что нужно идти к сестре и помочь ей. Неважно, как именно: достаточно постоять рядом, ничего не говоря и не обращая на себя внимания — просто попытаться заставить Светку поверить в то, что она не одна. Как не один сам Юрка. Вокруг много «друзей». Главное заставить себя «услышать» их.

Юрка уже собирался было переступить порог комнаты, как в этот самый момент Светка выдала сквозь слёзы в подушку всё то, что её мучило на протяжении последних лет и, одновременно, то, с чем застывший в дверях малыш боялся столкнуться даже в самых жутких своих кошмарах.

Оказывается, виноват только он. Ни мама, ни папа, ни этот долговязый хлыст, что изредка приходит к сестре, ни кто-нибудь ещё, о ком Юрка даже не знал. Только он и, может быть, Сверчок. Хотя и это вряд ли — Светке он тоже ничего не говорил про насекомое.

Сестра его ненавидит — это единственное, что расплылось в тот вечер багровым пятном в Юркином сознании, заставив чувства свернуться в маленький рыхлый кулёчек и застыть в груди, под ложечкой, изредка покалывая трепещущее от горя сердце. Мысли куда-то подевались, а на их месте материализовался ночной мрак. Сделалось страшно, и Юрка убежал. Возможно, как трус… Но оставаться и дальше не было смысла, потому что слов, как таковых, тоже не было. Только шум в ушах, колючие слезы и маленькая цирковая обезьянка на плече, истошно колотящая в свой барабан.

А Светка так ничего и не узнала. О том, что теперь Юрка знал её самый сокровенный секрет. Жуткую тайну. Истину, с которой не так-то просто свыкнуться.

Сегодня сестру стукнул папа, а значит, ненависть только возросла. К тому же и Сверчок с этим согласился — он, по обыкновению, долго ничего не советовал, только задумчиво пощёлкивал под лобной костью, точно взведённая пружинка механических часов, после чего всё же встревоженно застрекотал, давая понять, что сестра опасна, как никогда!

Юрка какое-то время сомневался, не до конца веря в то, что ненависть Светки может перерасти во что-то куда более серьёзное, нежели стандартное игнорирование его, как живого существа, — как брата она его и вовсе не воспринимала. Если только в самом начале… Но этого Юрка, к сожалению, не знал.

Сверчок «сказал», что нужно защищаться, и, прежде чем покинуть кухню, Юрка умыкнул из выдвижного ящика стола нож. В спешке, пока «крыша» не встала на место, он притащил страшное оружие в спальню и запихнул под матрас. Потом сел на пол и долго смотрел на помятую простыню, не совсем понимая, что такое сотворил.

Просто было страшно.

Очень страшно!