В лапах страха

Вячеслав Сергеевич невольно подался вперёд, окинул возбуждённо трясущегося мальчика беспокойным взором.

— Их вообще закрыть надо! — продолжил Олег, гневно сверкая глазами. — Этих её родителей! Они ведь самые настоящие чудовища воплоти!

— Что ты такое говоришь?

— То, что до этого говорили вы сами! Они ведь специально в такую тьму тараканью переехали — чтобы и дальше издеваться над ней!

Вячеслав Сергеевич почувствовал, как по спине рассыпались холодные мурашки — это был самый настоящий страх. Только, вот, не совсем понятно, откуда он взялся и с чем, в первую очередь, ассоциировался.

— Олег, успокойся, прошу. Я во всём разберусь, даю тебя честное слово. Но и ты мне пообещай, что не станешь ничего предпринимать самостоятельно. Договорились?

Олег дёрнулся в сторону от протянутой руки.

— Это всё Светка! Я бы давно всё рассказал. И не только бы рассказал! Она просто сама не хочет этого.

— И ты знаешь причину? Почему она молчит?

Олег вздрогнул, словно ужаленный суровой реальностью; неопределённо мотнул головой.

— Она чего-то боится? — осторожно надавил Вячеслав Сергеевич. — Может, ей угрожают?

Мальчик снова качнул головой, но на сей раз более уверенно.

— Вряд ли, — прошептал он. — Мне, кажется, тут нечто другое.

— И что же?

Олег решительно посмотрел на учителя.

— Только поклянитесь, что она ничего не узнает о нашей беседе!

Вячеслав Сергеевич почувствовал, как на голове зашевелились волосы; он тут же откашлялся и поспешил взять себя в руки — не хватало ещё всякой мистики на голом месте.

«Хотя сам демагогию несколькими минутами ранее развёл — закачаешься! Слышал бы кто из РОНО, попёрли бы из школы в хвост и в гриву!»

— Она ничего не узнает, — кивнул учитель. — Клянусь.

Олег благодарно кивнул и еле слышно заговорил:

— Знаю, прозвучит дико… но что-то другое просто на ум не идёт, — мальчик тяжело вздохнул. — Вы только не подумайте, будто я и сам… того…

— Нет, я так не думаю.

— Так я же ещё ничего не рассказал, — запальчиво произнёс Олег.

— Да-да, конечно. Прости. Я тебя слушаю.

— Мне кажется, Светка воспринимает происходящее, как что-то само собой разумеющееся.

— Не понимаю. Объясни.

Олег облизал пересохшие губы.

— Вот и я тоже не совсем понимаю. Но очень похоже на то, что Светка ассоциирует побои с карой, которая нависла над ней за некий проступок, совершённый в прошлом, — мальчик отчаянно посмотрел в глаза учителя, пытаясь определить реакцию на озвученную версию. — Только не просите объяснить, почему — не знаю. Просто мне кажется, что всё именно так: Светка чувствует себя в чём-то виноватой и смиренно терпит издевательства, даже не задумываясь, что это может ей навредить.

— Вот, значит, как… — Вячеслав Сергеевич задумался. — Что ж, и впрямь неординарная версия.

— Вы не верите.

— Я этого не говорил.

— Да это и так видно! — Олег снова зашвырнул букет, но вовремя спохватился и проследил взглядом, куда отлетели многострадальные цветы, — выглядело глупо, однако он снова чувствовал в них некую потребность.

Вячеслав Сергеевич сложил руки на груди.

— Значит так… — Он невольно задумался. — Да, твоя версия имеет право на существование. Скажу больше: она не лишена смысла. Но уж очень она неправдоподобная. Признаться, я понятия не имею, что нужно такого совершить — в её-то возрасте, — чтобы затем истязать себя подобным образом. Я надеюсь, ты это и сам прекрасно осознаёшь, особенно, судя по твоей реакции.

— Надо что-то делать, — монотонно бубнил Олег. — Пока ещё не поздно — нужно немедленно что-нибудь предпринять!

— Предпримем, — уверенно кивнул Вячеслав Сергеевич и решительно направился к подъезду. — Но сначала я должен пообщаться с её родителями.

Олег округлил глаза, бросился наперерез учителю, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить того за руку.

— Вячеслав Сергеевич, подождите!

— Что ещё?

— Родители Смирновой на похоронах! У её отца брат умер.

— Вот, значит, как, — Вячеслав Сергеевич, как ни в чём не бывало, обошёл Олега.

— Подождите же!

— Я спешу.

— Она не откроет! — не унимался Олег, понимая, чем всё происходящее может обернуться для любимой девушки.

— Вот как?..

— Ей нельзя никого пускать!

— Это ещё почему?

— Родители запретили!

— А ты как же?

— Так я оттого и злой, что она не открыла!

Вячеслав Сергеевич остановился у двери подъезда, медленно обернулся к раскрасневшемуся мальчику.

— Знаешь, — улыбнулся он, — мне кажется, я догадываюсь, с кем она тебе там не открыла. И от чего именно ты такой взъерошенный.

— Вячеслав Сергеевич, пожалуйста! — взмолился Олег, в душе понимая, что исправить положение уже вряд ли удастся. — Вы только её родителям не говорите! Ведь они же её убьют!

— Не говори глупостей! — Вячеслав Сергеевич ухватился за дверную ручку. — Сейчас во всём разберёмся. А ты, давай-ка, бегом домой, поздно уже.

Олег упрямо мотнул головой.

Вячеслав Сергеевич остался непреклонным.

— Я сказал — домой. Все разговоры — завтра.

— Вы пообещали, — прошептал Олег, отступая на шаг.

— Раз пообещал — значит так и оно и будет, — Вячеслав Сергеевич потянул на себя дверь и скрылся в гудящем мареве.