В лапах страха

Чем ближе Олег подходил к «шестёрке», тем всё более странной и неестественной казалась поза сидящего внутри человека.

«Живые так не сидят, — пронеслось в голове, отчего ладони сами собой сжались в кулаки. — И не спят. Если, конечно…»

От последовавшей догадки Олег встал как вкопанный.

Не до конца понимая, что делает, он прикоснулся дрожащими пальцами к боковому стеклу и легонько постучал по мокрой поверхности. Хищный дождь тут же проглотил глухой звук и метнул в лицо очередной ворох острых игл.

Олег с трудом перевёл дух, снова постучал. Потерявшие чувствительность пальцы, отозвались звенящей болью в районе запястий. Сделалось окончательно не по себе — Олег отчётливо представил себя на кладбище, склонившимся над заколоченным гробом.

Свет снова мигнул.

Олег задохнулся от очередного порыва ветра и машинально потянул за ручку дверцы. Та, щёлкнув, открылась. Водитель даже не шелохнулся. Олег осторожно приоткрыл дверцу и, стерев со лба мешавшую смотреть влагу, толкнул человека в плечо. Тот вновь никак не отреагировал, продолжив забвенно обнимать руль.

«Кажется в школе у кого-то из ребят именно «шестёрка». Только, вот, у кого?..»

Олег на секунду задумался… и тут же почувствовал, как от последовавшей догадки, по спине рассыпался выводок холодных мурашек.

— Толик?.. — прохрипел Олег и, превозмогая панику собственных мыслей, откинул голову водителя. — Твою-то мать!

На спинке кресла тут же обозначилось тёмное пятно, под потолком царил въедливый аромат меди.

Олег стремительно отдёрнул руку от волос бесчувственного Толика — в том, что это был именно Толик, у него не осталось никаких сомнений! — и попятился прочь от приоткрытой дверцы, пытаясь рассмотреть повреждения «шестёрки».

«Но почему именно Толик? Зачем ему сводить счёты с Женей, с которой он, к тому же даже не был знаком?»

Передок авто был раскурочен. Да так, что от одного вида исковерканного металла у Олега заныли кости во всём теле. В сознании снова материализовалась нестерпимая жалость по отношению к Жене.

— Сука! — прошипел мальчик и поспешил вернуться к Толику. — Чего она тебе сделала?! За что?

Толик ничего не ответил, словно этой ночью ему было решительно на всё плевать.

Олег что есть сил ударил толстяка ребром ладони по жирной шее. С трудом сдержался, чтобы не ударить снова. По складкам на свинячьем подбородке Толика пробежала лёгкая рябь. Голова откинулась на бок, и на мальчика глянул закатившийся зрачок.

Олега передёрнуло, а всё же занесённая для повторного удара рука безвольно опала вдоль тела. Толик развалился в кресле, позволяя Олегу вершить правосудие, а вниз по его шее стекала тоненькая струйка крови.

Сквозь аромат смерти пробился запах спиртного — в нём и впрямь было что-то змеиное!

Олег с трудом устоял на ногах. Он выпрямился, кое-как преодолел накатившую дурноту, вцепился окровавленными пальцами в крышу машины. Икры налились свинцом, а колени предательски проседали, всякий раз, как он пытался заставить себя отойти от ненавистной машины.

Сквозь царящий в голове сумбур прорвалась очередная догадка:

«Но почему кровь на затылке? При наезде он мог разбить об руль лишь лицо. Если только…»

Олег хотел было обернуться, но попросту не успел воплотить задуманного в жизнь. На его собственный затылок обрушилось что-то тяжёлое, отчего в ушах застучал оглушительный набат, а в глазах всё померкло. Мальчик осел, раскидав руки по сторонам, в попытке сохранить равновесие или хотя бы сознание… Однако не вышло ни того, ни другого. Перед взором вспыхнул оранжевый шар, который тут же рассыпался на поблескивающие коричнево-жёлтыми тонами искры, а окружающее пространство принялось стремительно вращаться.

Олег сел на сырую листву. Сейчас он был уверен в одном: заново подняться на ноги ему не удастся.

Затем его задело повторно — чем-то твёрдым, отдающим куревом и сдобным запахом перегара, — прямо в нос. Угасшие было искры, вспыхнули с новой силой, а в мозг вонзились мириады раскалённых игл. Из носа хлынуло, отчего сознание окончательно угасло. Олег мог лишь давиться кровью, глубоко в подсознании понимая, что это не сулит ничего хорошего — только приближает и без того явный конец. Каждый новый глоток проталкивал жизнь всё ниже и ниже, к самым низам, где уже кипел ароматный бульон, сдобренный пинтой нечеловеческой злости!

Олег стиснул зубы, попытался укрыть бесчувственными руками голову. Однако он снова не успел.

В солнечном сплетении произошёл взрыв, от ударной волны которого перехватило дыхание. К расквашенному носу и разбитой голове добавились новые повреждения, а сними и непередаваемые ощущения. Из глаз брызнули слёзы, а вязкая кровь полилась уже в лёгкие. Олег почувствовал, что его голова сейчас непременно лопнет и решительно завалился на бок, принуждая кровь литься наружу. Холодный асфальт вернул в чувства, а боль мгновенно отрезвила; Олегу удалось глотнуть разбавленного дождём воздуха, и он тут же попытался подняться на ноги.

Однако снова не вышло. Но на этот раз его не ударили — просто схватили за грудки и прижали к мокрому боку «шестёрки».