В лавине тропической страсти

— Я просто пытаюсь понять, почему вы решили не встречаться со мной снова, — отозвалась Лили твердым голосом, несмотря на то, что ее сердце колотилось как бешеное.

Раф выругался.

— Что? Вы не можете быть такой наивной, Лили. — Он сцепил пальцы сзади у себя на шее, наклоняя голову то вправо, то влево. — Вы, как и я, прекрасно понимаете, что я для вас слишком стар. Вам… сколько? Двадцать два? Двадцать три?

— На самом деле двадцать четыре, — поправила его Лили. — Если я вам просто не нравлюсь, не надо придумывать дурацкие отговорки.

— Дурацкие отговорки? — простонал Раф. — Я привез вас сюда, потому что мне нравится проводить с вами время, Лили. Потому что, как бы невероятно это ни звучало, вы возвращаете мне веру в то, что есть жизнь после саморазрушения.

— Саморазрушения? — Лили удивленно моргнула. — Чьего саморазрушения?

— Моего, конечно, — грубо бросил Раф, закрывая глаза, чтобы не видеть недоумения на ее лице. — Не смотрите на меня так. Я не собираюсь покончить с собой, дорогая. Но… — Он взглянул на нее с печальным смирением. — Не буду отрицать, последние два года дались мне с трудом.

— Ох, Раф…

Лили понятия не имела, правильно и разумно ли то, что она собирается сделать. Подчинившись инстинкту, она резко сократила расстояние между ними и обвила руками его талию.

А потом, прижавшись лицом к его твердой и теплой груди, прошептала:

— Простите, если я сказала или сделала что-то, что заставило вас думать, будто я не хотела сюда ехать. — Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. — Я хотела. Правда. Вы мне нравитесь…

Глава 11

Несмотря на внутренний трепет, Раф даже не пытался обнять ее в ответ, хотя чувственное тепло ее стройного тела, прижатого к нему, грозилось вывести его из равновесия. Ее горячее дыхание смешивалось с восхитительным нежным и цветочным ароматом ее кожи, который он помнил еще с тех пор, как в последний раз к ней прикасался.

При воспоминании об этом он почувствовал, как твердеет его плоть, прижатая к ее животу. О, как же он хотел ее. Кажется, его еще никогда так сильно не влекло к женщине.

Но она не женщина. Она юная девушка, как бы рьяно она это ни отрицала. У нее совсем не было опыта общения с мужчинами вроде него, и ему нельзя было терять голову.

— Лили, — простонал Раф, пытаясь взять себя в руки. — Тебе не следует этого делать.

Наверное, он был прав. Но Лили не могла унять волнение, которое порождало в ней знание о том, что он хочет ее. Она позволила собственному возбуждению охватить ее тело.

Руки Лили скользнули вверх по его груди. С какой-то совершенно естественной чувственностью она положила ладони ему на шею, чуть задев ногтями кожу.

— Что-то не так? — низким голосом спросила она и поцеловала его в уголок рта. — Я тебя шокировала? Что ж, все бывает впервые.

Собственно, она шокировала и себя. Кто бы мог подумать, что она способна на такое провокационное поведение? Но ее уверенность только крепла, и она позволила себе снова прикоснуться губами к его губам.

Раф застонал. Он непременно пожалеет о том, что сейчас сделает, но сопротивляться ей он был не в силах.

Сжав руками ее плечи, он большим пальцем оттянул в сторону ворот ее блузки и, наклонившись, прикоснулся губами к ее обнаженному плечу.

Ее вкус рождал в нем мысли о женственности, страсти, безумном экстазе. Он чувствовал ток крови в ее сонной артерии, и этот неровный ритм совпадал с биением его собственного сердца. Ее кожа была немного влажной и оттого еще более сладкой, и ему очень хотелось целовать и целовать ее.

Он отчаянно желал увидеть больше ее обнаженного тела. Его руки потянули вверх ее блузку, открывая груди. Манящая впадинка между ними только разожгла его голод, и он склонился, чтобы ощутить ее вкус снова.

Раф вел языком по ложбинке между ее грудями, жесткая щетина на его скулах царапала ее нежную кожу. Лили задрожала от возбуждения, но не попыталась его остановить. Она лишь судорожно вздохнула, когда он расстегнул ее бюстгальтер и обнажил ее налившуюся грудь.

— Матерь Божья, — едва слышно простонал Раф.

Она была такой сладкой. Раф провел ладонью по ее груди, сжал пальцами сосок. Тот моментально напрягся, и Лили застонала от наслаждения. Ее беззащитность вызывала в нем смесь восторга и стыда. Он вспомнил, насколько соблазнительной она показалась ему в тот день в парке. Уже тогда он едва не проиграл битву с собственным влечением, едва удержался на плаву. А теперь, в его спальне, где их никто не мог потревожить, у него не осталось никакой защиты от ее чувственного очарования.

Не в силах сдержаться, он прильнул к ее губам. Губы Лили — сладкие и вместе с тем обжигающе горячие — послушно приоткрылись. Похоже, что она, как и он, потеряла контроль над собой. Их языки переплелись, и Рафа унесло в незнакомые ему воды, словно пловца, попавшего в коварный водоворот.

Он даже не пытался справиться с этим ураганом ощущений. Ее пальцы гладили волосы у него на затылке, а ее стройное тело плотно прильнуло к нему, и он никак не мог скрыть того, что с ним происходило.