В ледяном аду

– Значит, нужно искать другой выход. Надо думать, как соорудить что-то, способное плавать, – замогильным голосом вещал Шепелев. – Мы должны построить плот.

– Он с ума сошел! – ужаснулся Сазонов и прикрыл рот ладонью, боясь, что Илья услышал его.

Но Шепелев спокойно отнесся к такому предположению и заявил:

– Все мы с ума сошли. Нормальный человек дома сидит с семьей, а не в Антарктике обитает. Плот, плот, плот… – несколько раз, как заклятье, повторил он и открыл глаза. – Я знаю, из чего мы его построим. Это даже лучше, чем деревянная мачта! – резко сказал он.

– Из чего? – осторожно, боясь спугнуть удачу, спросил подрывник.

– Пошли, я покажу. – В голосе Ильи слышалась уверенность.

Ученые переглядывались, подозревая, что случилось именно то, о чем говорил Сазонов, – Илья спятил. Ну из чего можно изготовить плот на судне, сделанном из металла?

Шепелев вошел в надстройку.

– Фонарь! – тоном хирурга, требующего у ассистента скальпель, проговорил он и, не глядя, протянул руку.

В нее тут же вложили включенный фонарь.

– Открывайте! – Илья указал на металлическую дверь, которую вполне бы мог открыть и сам.

Ученый муж откровенно упивался мигом собственной значимости. Он придумал, как спасти жизнь себе и своим товарищам!

Скрипнули ржавые петли. Дверь отворилась. Свет фонаря заискрился на больших бутылях с питьевой водой.

– Вот! – горделиво проговорил Шепелев. – Каждая такая бутыль способна нести двадцать килограммов нагрузки. Выливаем воду. Из труб, уголков мастерим остов, привязываем к нему бутыли и делаем настил. Такая конструкция, конечно, не переживет шторм. Но, насколько я помню долгосрочный прогноз, такой беды в ближайшую неделю не предвидится.

Несколько секунд все молчали, переваривая услышанное. Затем мужчины бросились вытаскивать бутыли на палубу и выливать из них воду.

– С десяток бутылей оставьте, – резонно заметил Шепелев. – Надо же нам что-то пить.

Первоначальный энтузиазм пошел на убыль. Вскоре возникла проблема, каким образом крепить пустые бутыли к остову, связанному из обрезков труб и уголков. Но главное – задать директивное направление, частные проблемы решаются по ходу работы. К тому же, как оказалось, на борту плавучей тюрьмы имелось много нужных вещей. С первого взгляда они казалось бесполезными, однако люди, находящиеся в заключении, найдут достойное применение чему угодно.

Сазонов порыскал по кораблю и приволок целую охапку мешков, в которых обычно переносят строительный мусор. Они были не новые, их уже не раз использовали. Но ученые смогли вдохнуть в них другую жизнь. Они заталкивали в мешки пустые бутыли, завязывали горловины. В результате получались готовые понтоны, которые и крепились к остову.

Для устройства настила умельцы использовали части мебели, столешницы. На палубе вовсю шла работа. Трещали столы, от которых отламывали ножки, буфеты, раздираемые на составные части.

Шепелев улыбался. Он сумел в минуты отчаяния дать людям работу и надежду на спасение. Теперь уже никто так тревожно не воспринимал тот факт, что еще одна ступенька лестницы в носовом трюме скрылась под водой.

– Какой груз выдержит наш плот? – спросил Сазонов у Ильи.

Подрывнику было жарко, он давно уже сбросил куртку, оставшись в хлопчатобумажном камуфляже и свитере.

– А ты сам посчитай, – предложил Шепелев. – Умножь количество бутылей на двадцать и получишь подъемную силу в килограммах.

– Так кто же их считал? – удивился Сергей. – Сколько влезало в мешок, столько и пихали.

– Я считал. – Илья усмехнулся.

– И сколько же?

– Достаточное количество, – прозвучало в ответ.

Глава 10

– Вот и все, что я собирался вам доложить, товарищ контр-адмирал, – закончил свой рассказ капитан-лейтенант.

– Я подтверждаю слова командира, – сказала Катя.

Нагибин стоял у панорамного окна моторной яхты. За стеклами простирался антарктический пейзаж. Саблину казалось, что там не реальность. Просто перед ним и его товарищами кто-то установил огромный плазменный экран.

Федор Ильич глубоко вздохнул и заявил:

– Я вам верю. Услышал бы от кого другого, сказал бы: чушь несусветная.

– Мы своими глазами видели гитлеровскую субмарину, бортовой номер… – начал Виталий.

Нагибин махнул на него рукой.

– Я же сказал, что верю, но докладывать о вашем открытии пока никому не собираюсь. Во-первых, долго придется отчет писать, во-вторых, не хочу прослыть самым сумасшедшим контр-адмиралом на всех флотах. Про меня и так всякие легенды рассказывают, к которым я не имею никакого отношения. К тому же у нас есть задание, которое никто не отменял.

Шинкевич, сидевший вместе с другими за журнальным столом, хмыкнул и запустил ладонь в свою полярную бороду.

– А если ученых удерживают на этой самой нацистской базе? – спросил Зиганиди.