В ледяном аду

— Боже мой, как это давно было!.. — Он вздохнул, листая страницы. — Вот этот номер я помню. Читал, когда еще в школе учился. Отец выписывал. Честно говоря, благодаря этим журналам я и пришел в науку. Какие статьи писали!.. Какие люди были!.. Теперь таких уже не делают.

— Журналов или людей? — язвительно уточнил подрывник Сазонов, которому достался новогодний номер «Науки и жизни».

— И журналов, и людей, — с улыбкой ответил Давыдовский. — И те, и другие заметно измельчали.

— Конечно, Михаил Павлович. В вас разыгрались ностальгические воспоминания. — Сазонов захлопнул свою «Науку и жизнь».

— В каком смысле ностальгические? — с видом превосходства поинтересовался Давыдовский.

— О юности своей тоскуете, когда и вода была мокрее, и девушки моложе.

— Молодой человек, с высоты своего возраста я должен вам кое-что заметить. — Михаил Павлович перешел на «вы». — Во-первых, чем старше становишься, тем вокруг тебя больше молодых женщин. А во-вторых, научитесь правильно употреблять слово «ностальгия». Оно имеет одно-единственное значение — «тоска по родине». Если вы имеете в виду грусть по молодости, по утраченным ценностям, то так и говорите. Ностальгия же здесь ни при чем.

— Спасибо за разъяснение, Михаил Павлович. Но я человек темный, подрывник по образованию. Университетов не кончал.

— Это вы прибедняетесь. В плане гуманитарного образования вы должны еще работать и работать над собой, но как к профессионалу у меня к вам претензий нет.

— В нашей работе образовался незапланированный перерыв. Делать все равно нечего, поэтому рискну развернуть дискуссию. — Подрывник прилег на свой матрас и прикрыл ноги одеялом.

— И какова же тема дискуссии? — рискнул поинтересоваться Давыдовский.

— «Как мы дошли до такой жизни», — объявил подрывник.

— Весьма любопытно. Мне было бы интересно это узнать.

— Те годы, когда вы зачитывались журналами «Знание — сила» и «Наука и жизнь», принято называть временем противостояния физиков и лириков.

— Справедливое замечание, — кивнул Михаил Павлович. — Надеюсь, Марина, тебе известна такая терминология?

— Я книжки читаю, — сказала аспирантка.

— Итак, продолжим, — принялся вещать Сазонов, постепенно разгорячаясь. — Спорили физики с лириками, выясняли, кто из них для матери-истории ценен. В результате победили все же физики. Или вы считаете иначе, Михаил Павлович?

— Судя по полетам в космос, где мы были впереди планеты всей, по атомной и водородной бомбе, победили все-таки физики, — согласился Давыдовский.

— Так-то оно так. Но в результате власть почему-то досталась торгашам, партийным функционерам, спецслужбистам и силовикам. Они теперь балом заправляют. Бывшие комсомольцы, комитетчики и спекулянты. Иногда даже жалеть начинаю, что меня в науку занесло.