В леопардовом платье

Я увидела, как в области живота образовалась крупная дырка. Кирилл был взбешен больше, чем я. Он ударил жену и заявил, что разводится. Вика упала. Безусловно, я понимала, что в данной ситуации нужно поскорее поздравить виновника торжества и исчезнуть из этого места.

Не успела подойти к Кириллу, как почувствовала сзади себя чьи-то шаги. Обернувшись, я увидела двух парней спортивного телосложения, а также солидного мужчину, который, по всей видимости, был отцом юбиляра Евгения.

–Что здесь происходит? – спросил он, глядя на пьяную Вику, валявшуюся на земле. – Где мой сын?

Я стояла в окружении трех мужчин, рядом продолжала валяться Вика. Приходилось разруливать ситуацию.

– Добрый вечер! – не теряясь, сказала я. – Мы спектакль решили небольшой разыграть…

– Провальный спектакль.

Мужчина и телохранители отправились в дом.

– Ненавижу, – прошептала Вика, цепляясь в землю. – Ненавижу вас!

Кирилл взял меня за руку и повел за собой. Его жена начала «сыпать» проклятия вслед, говорить, что всё в жизни возвращается, и что мы никогда не будем счастливы. Кирилл был вне себя. Увидев стоящего декоративного гномика, он схватил его и бросил в супругу.

– Кирилл, успокойся, пожалуйста, – тихо сказала я.

В скором времени мы поздравили Евгения и, попрощавшись, отправились к автомобилю. Кирилл шел впереди. В движении он курил, ускоряя шаг. Я плелась за ним, смотрела на красивый силуэт, находившийся во мраке. На конкретном примере поняла, что красота, в том числе и мужская, не является залогом счастья. Должно быть, красивый мужчина поистине является чужим. То же самое касается финансовой состоятельности. Можно ездить на лимузине, каждый месяц посещать разные страны, и при всех прочих условиях жить как на вулкане. Да, кстати, можно быть и красивым, и богатым, и все равно жить в вечных скандалах. Впрочем, имеет место дилемма: люди выбирают счастье или счастье выбирает?

Мы сели в машину. Я вновь заметила напряжение Кирилла. Он не смотрел на меня и ничего не говорил. Мы, в свою очередь, никуда не ехали.

–Сюрприз устроил не самый приятный, – сказала я, прервав молчание. – А я еще конфет купила!

– Полина, прости, – сказал он, глядя в окно.

– И давно это у вас?

– Я был вынужден жениться.

– Кирилл, ты себя слышишь?

– Слышу!

– А я не хочу верить в происходящее, больно.

– Тюрьма грозила и потеря семейного бизнеса.

– Значит, ты откупился свадьбой. Такое бывает в современном мире?

Я задумалась. Жизнь безумно мудра. Она частенько помогает нам в нужную минуту. Происходят какие-то события, которые кажутся неблагоприятными, а после оказывается, что как же хорошо, что всё именно так произошло. Еще полчаса назад я возмущалась, что наткнулась на раскрытые конфеты. Думала даже заглянуть в тот супермаркет, провести нравоучительную беседу с продавцами, мол, что же вы люди делаете. Продаете раскрытые конфеты, которые маскируете под вполне годный товар. Но, безусловно, отправилась бы туда в случае явной скуки. Эх, только были бы эти конфеты всей печалью жизни.

Я понимала, что люди переживали более страшные потери. Кто-то потерял близкого человека, другой узнал страшный диагноз, третий испытывал телесные муки. Кто- то, как я, печалился из-за легкого обмана, а кто-то погибал от этого обмана. Не сосчитать всех бед. Но я знала, что моя печаль была одной из самых душераздирающих, невыносимых. Я потеряла близкого человека, который представлял собой вселенную. Я потеряла Кирилла, ту самую почву, которая уходила из-под ног.

– Я вообще не знаю, как она здесь оказалась, – оправдывался он. – Черт принес!

Кирилл взял меня за руку в машине.

– Полина, я выбрал тебя.

– Именно так!

Кирилл обратил внимание на прожженное платье, которое прикрывала пиджаком. Он взял за руку и сказал, что будет активно участвовать в моей жизни. Деловито поправил галстук. Я вновь разглядела обаятельный взгляд. Кирилл улыбнулся, притягивая обаянием. Я, вопреки грусти в душе, тоже улыбнулась. До чего он был прекрасен…

– А раньше участвовал не активно? – задала я провокационный вопрос.

– Да, Полина, да.

– В таком случае, всё исправим, Кирилл Сергеевич!

В душе была боль. Осознала всю суть непоправимой ситуации. Знала, что предавала собственные принципы. Значит, предавала себя. Впервые испытала чувство глобального непонимания, обращенного, в первую очередь, к себе любимой. О каких людях говорить, когда нет доверия к своей личности?!

Вскоре мы с Кириллом поехали в сторону торгового центра. Молодой человек настоял на компенсации прожженного платья. Отказаться не могла, поскольку добровольно согласилась на активное участие этого мужчины в собственной жизни.

– Полина, я люблю тебя.

– Тебе сейчас что-то угрожает? – спросила в лоб.

– Думаю, нет.

– Почему ты с ней?

– Ее отец помог. Я дал слово…

– Дал, так живи, – перебивая, сказала я.

– Живу. Но люблю тебя.