В лесах под Вязьмой

– Майор Гуньков опять ко мне подкатывал, – прошептала Настя. – Ты не представляешь, как он надоел. Все люди как люди, а этот настырный, так смотрит, глазками маслянистыми обволакивает – брр! Ведь знает, что я к тебе неровно дышу, ни на кого тебя не променяю, а продолжает лезть, намеки отпускает, предлагает спуститься к речке и уединиться на берегу, а за это освободить меня от выполнения служебных обязанностей и отправить в тыл, где я якобы буду как сыр в масле кататься.

Глеб поморщился. Майор Гуньков – помощник начальника штаба по строевой части, лучший друг майора Сумина, начальника особого отдела полка – был крайне неприятной личностью. Подозрительный, непредсказуемый, себе на уме, гораздый на любую пакость. Командиры его не любили, но терпели. Свои обязанности майор Гуньков худо-бедно исполнял. Он действительно поглядывал на Настю, делал ей непристойные предложения, а на Шубина косился недобрым взглядом. Но пока не пакостил, присматривался. Что он мог сделать Шубину? Да ничего! Кулаки чесались дать по морде, но он держал себя в руках. Для майора Гунькова это был бы очень дорогой подарок.

– Лучше бы ты этого не говорила, – недовольно проворчал Глеб. – Однажды точно не выдержу, съезжу ему по роже.

– И кому сделаешь лучше? – Настя задрожала и прижалась к нему. – Вот Гуньков обрадуется, когда у тебя начнется насыщенная, но недолгая жизнь: арест, трибунал, расстрел. И никакой майор Малахов с капитаном Фокиным тебя из беды не вытащат.

Расстаться было сложно, но он не мог оставаться в этой «усыпальнице». После полуночи он поднялся, потеснив спящую женщину, и выбрался из землянки. Курил, наблюдая, как в ночном воздухе переливаются огни фонарей, слушал канонаду. Немцы ночами обычно предпочитали спать, но сейчас работали круглосуточно, сокращая личный состав окруженной армии. Спокойствие вокруг деревни Разборово было хрупким, могло разбиться в любую минуту. Докурив, Шубин пробрался в блиндаж, кивнув постовому Лыкову, и боком протиснулся к своему топчану. Блиндаж ходил ходуном от дружного храпа. Но засыпали и не в таких условиях. Впрочем, этой ночью Шубин не мог уснуть, ворочался, пихал Серегу Ляха, норовившего прижать его к стене. После каждой вылазки в немецкий тыл свободных мест становилось больше, но все равно было тесно. Он лежал, таращился в земляной потолок и вспоминал минувшее…

Тактическая группа Катукова свою задачу под Москвой выполнила – отогнала фашиста на запад. Наступление продолжалось. В первой декаде февраля Шубина и выживших бойцов из взвода включили в ряды 290-го полка 113-й стрелковой дивизии, входящей в состав 33-й армии генерал-лейтенанта Ефремова.

В начале войны генерал командовал 29-й армией, она вела тяжелые бои на могилевском направлении. Армия сковала крупные немецкие силы и задержала их продвижение к Днепру. В августе генерала назначили командующим войсками Центрального фронта. В сентябре – заместителем командующего Брянским фронтом. Он возглавил 10-ю армию, а в октябре стал командующим 33-й армией. С конца ноября армия сражалась на реке Нара. Когда фельдмаршал Бок предпринял очередную попытку фронтального прорыва к Москве и смял позиции одной из стрелковых дивизий, Ефремов действовал грамотно и решительно. Наро-Фоминский прорыв создал угрозу для Москвы. Сводная группа Ефремова встала неодолимой стеной, в течение нескольких дней разгромила противника и отбросила его с занимаемых позиций. Положение на реке Нара было восстановлено. 33-я армия полностью освободила Наро-Фоминск, в начале января – Боровск, еще через две недели – Верею. Армия была измотана, нуждалась в отдыхе и в пополнении.

На это и рассчитывало ее командование. Поэтому полной неожиданностью стал приказ Жукова наступать на Вязьму. Не только Ефремов – все войска Западного фронта перешли в наступление. Но в этом состоял главный просчет командования. Приказ Сталина наступать на всех фронтах не был подкреплен ресурсами и привел к потере инициативы и неоправданным жертвам. Поначалу наступление развивалось неплохо, 33-я армия подошла вплотную к Вязьме и устремилась в глубокий прорыв. Но плацдарм не расширили, толком его не обороняли. Командование требовало идти вперед, не снижая темпа. 33-я армия вырвалась вперед, когда противник фланговыми ударами перерезал коммуникации, и армия фактически оказалась в западне. Наступление заглохло, войска перешли к обороне. Немецкие контрудары следовали один за другим. Ефремов предпринял несколько попыток вырваться из котла, но они провалились. Войска подвергались непрестанным ударам с земли и воздуха. 43-я армия, наступавшая рядом, пыталась пробить коридор к группировке Ефремова, но и эти попытки завершились неудачей. Армия гибла в вяземских лесах, людей становилось меньше…