В лесной глуши

Рикардо лег в горячую ванну, вытянув ноги и жалея, что рядом нет никого, кто потер бы ему спину и шею, уставшие после долгой езды на велосипеде. Он вытерся чистым полотенцем, вышел из ванной раздетым – одна из холостяцких привычек, как и тоскливые обеды на скорую руку или несвоевременный сон в течение дня, служивший причиной бессонницы по ночам, – и остановился перед встроенным шкафом в коридоре, где хранились пальто и зимняя одежда. Он выбрал тонкий свитер и, надев его поверх рубашки, ощутил легкий запах камфарного дерева и приятное раздражение от шерсти на шее и руках, с которым у него всегда ассоциировалось наступление холодов. Купидо взглянул на себя в зеркало и, несмотря на то, что выглядел хорошо – загорелый и стройный благодаря гимнастике, как курортник после отпуска, – опять почувствовал пустоту, обычно заполнявшую его по завершении дела, то же ощущение накатывало на него в студенческие годы, когда в июне заканчивались занятия и экзамены, – замешательство, потому как не знаешь, куда девать огромное количество свободного времени, хотя столько всего было запланировано. После долгих дней вопросов и разговоров Рикардо наконец вернулся к одиночеству.

Надев пиджак, Купидо почувствовал что-то во внутреннем кармане. Он полез туда, вытащил почти полную пачку сигарет и очень удивился находке, так как чуть больше недели назад обшарил всю одежду в поисках хоть какого-нибудь курева. Он удовлетворенно улыбнулся, глубоко вдохнул приятный аромат табака, взял в рот сигарету и снова посмотрелся в зеркало. Рикардо увидел какой-то несуразный, давно канувший в прошлое образ. Он швырнул пачку в мусорную корзину и вышел на улицу.

Дождь все не кончался, и детектив, прячась под зонтом, добрел до казино. Алькалино разговаривал с двумя мужчинами, но, увидев Купидо, тотчас приблизился, будто как раз его-то и ждал.

– Надо же – так по-идиотски лишиться миллиона! – сказал он. – Сегодня я угощаю.

Алькалино подозвал официанта и, не спрашивая пожеланий Купидо, заказал две рюмки коньяку, при этом он что-то невнятно пробормотал о дожде и холоде.

– Хорошенькое у тебя занятие! – добавил он. – Вроде бы тебе должны платить за то, чтобы ты докопался до правды, а когда тебе это удается, денег ты не получаешь. Думаю, тебе надо подыскать другую работу.

– Тогда у меня будет меньше поводов встречаться с тобой, – ответил Рикардо, смеясь. Он был благодарен Алькалино за информацию о браконьере, слышавшем выстрел, и решил, что такие слова – самый удачный способ выразить свою признательность. От любых других ее форм тот бы наверняка отказался. Однако его друг был прав: несмотря на контракт, Купидо не мог идти в тюрьму и требовать у Англады обещанный миллион за раскрытие убийства Глории.

– Сегодня твоя очередь рассказывать. Я плачу, ты говоришь, – предложил Алькалино, быстро осушив рюмку.

– И что ты хочешь знать?

– Все. Кто убил первую девушку?

– Эспосито. Англада обеспечил ему превосходное алиби, но дневник Глории раскрыл мне его промах: она хотела поехать в Бреду на выходные вместе с ним, но Англада отказался, сославшись на то, что идет делать анализы. В тот момент он уже знал: на следующий день Глория умрет, поэтому мог соврать что угодно. Эспосито потом говорил, что это он ходил в лабораторию. Они выбрали многолюдную клинику, где каждый день полно народа. Англада надел толстые очки, как у Эспосито, возможно, парик (ведь у него очень короткие волосы), нарядился, как приятель, и выдал себя за него. Пусть никто не запомнил его лица, никто бы не осмелился присягнуть в суде, что это был не Эспосито. У них одна группа крови. Как они и предполагали, кровь оказалась чистой, но тут крылся их второй промах: в крови должны были обнаружиться антитела против вируса герпеса, которым страдал Эспосито. Вторую девушку убил Англада. Услуга за услугу. Приемный сын доньи Виктории еще верил в то, что подобные убийства предотвратят окончательную экспроприацию земель, что никто больше не сунется в заповедник. Их союз был эдаким симбиозом – так птички чистят крокодилам зубы, а те их не едят.

– А донья что-нибудь знала?

– Нет, хотя, может, подозревала.

– А кто убил Молину?

– Эспосито, у которого в предыдущих двух случаях было неплохое прикрытие. Он застрелил охранника из старого ружья, что хранилось у них в доме.

– Но за что?

– Это выстрел Молины услышал твой браконьер. Молина нелегально торговал охотничьими трофеями – головами оленей. В то утро он столкнулся с Эспосито, все понял и потребовал плату. Они дали ему денег в обмен на молчание, но он был уже обречен. Кстати, поблагодари своего браконьера, он мне очень помог.

– Я же тебе говорил, – с гордостью сказал Алькалино. Потом сделал паузу, явно что-то обдумывая, и спросил: – Эти адвокаты были такими друзьями?