В лесу

Привычная процедура сбора показаний меня в немалой степени успокоила (Кэсси называет такие предварительные беседы стадией “ничё”: никто ничё не видел, ничё не слышал и ничё особенного не делал), но когда мы вошли в лес, по спине снова пробежал холодок. Не страх, а внезапная настороженность, так бывает, когда тебя неожиданно окликают или когда над головой беззвучно и стремительно проносится летучая мышь. Почва в леске была мягкой и плотной, ноги утопали в многолетнем ковре из листвы, а свет за кронами сплоченных деревьев сиял негасимым зеленым пламенем.

Софи и Хелен ждали нас на небольшой полянке ярдах в ста от опушки.

– Я специально оставила, чтобы вы взглянули, – сказала Софи, – но хочу собрать тут все еще до заката. Устанавливать освещение я не собираюсь.

На этой полянке явно кто-то ночевал. В одном месте, размером с лежанку, опавшая листва была примята. Чуть поодаль, в нескольких ярдах, на расчищенной земле темнело кострище. Кэсси присвистнула.

– Это место убийства? – спросил я – впрочем, без особой надежды.

Будь это так, Софи сообщила бы нам во время опросов.

– Нет, исключено, – ответила она. – Мы тут все прочесали – ни следов борьбы, ни крови. Возле кострища что-то пролили, пятно там большое, но не кровь. Если судить по запаху, скорее всего, красное вино.

– Какой изысканный походник, – сказал я, приподняв бровь.

Я уже успел представить себе живописного забулдыгу, но рыночные законы убедительно указывают на то, что ирландские забулдыги предпочитают крепкий сидр или дешевую водку.

Я подумал было, что место, возможно, стало пристанищем какой-нибудь романтической парочки, которой захотелось приключений или просто некуда было податься, однако лежанка явно предназначалась для одного.

– Еще что-нибудь нашли?

– Мы возьмем на анализ пепел – вдруг тут сожгли окровавленную одежду, например, но по виду похоже на обычную древесину. Нашли следы ботинок, пять окурков и вот еще что. – Софи протянула мне полиэтиленовый пакетик с этикеткой.

Я поднял его, чтобы посмотреть на свет, Кэсси, приподнявшись на цыпочках, заглянула мне через плечо.

Светлый вьющийся волос.

– Рядом с кострищем нашли, вон там, – Софи указала большим пальцем на пластмассовый указатель.

– Есть соображения, когда здесь побывали в последний раз? – спросила Кэсси.

– Пепел не прибило дождем. Я уточню, какая погода стояла тут в последние дни, но там, где я живу, дождь шел в понедельник с утра, а это всего в двух милях отсюда. Похоже, тут ночевали либо этой ночью, либо предыдущей.

– Можно на окурки взглянуть? – спросил я.

– Да сколько влезет, – великодушно разрешила Софи.

Я нацепил медицинскую маску, вооружился пинцетом и присел на корточки возле одной из маленьких пластмассовых этикеток рядом с кострищем. Окурок был от самокрутки, тоненький, докуренный почти до основания. Кто-то явно берег табак.

– Марк Хэнли курит самокрутки, – я выпрямился, – и у него длинные светлые волосы.

Мы с Кэсси переглянулись. Шел уже седьмой час, с минуты на минуту позвонит О’Келли и потребует отчета. Беседа с Марком, вероятнее всего, затянется, даже если мы не заблудимся в путанице местных дорог и отыщем жилище археологов.

– Забудь, завтра с ним поговорим, – сказала Кэсси, – а сейчас я хотела еще к учительнице балета по дороге заскочить, если с голода не умру.

– Она прямо как щенок, – сказал я Софи.

Ее помощница Хелен изумленно посмотрела на меня.

– Ага, зато породистый, – весело огрызнулась Кэсси.

Мы зашагали через раскопки к машине (как Марк и предупреждал, обувка моя совсем потеряла вид, в каждый шов забилась буро-рыжая грязь, а ведь отличные были ботинки! Я успокаивал себя тем, что ботинки убийцы теперь тоже наверняка ни с какими другими не спутаешь), и по пути я оглянулся на лес и снова заметил белое пятно. Софи, Хелен и парень-криминалист медленно двигались между деревьями, тягуче и плавно, словно призраки.

4

Школа танцев Кэмерон в Стиллоргане располагалась над видеосалоном. Возле здания трое детей в мешковатых штанах, вопя, съезжали на скейтах с невысокой стены. Нас встретила учительница-практикантка, очень милая молодая женщина по имени Луиза в черном леотарде, черных пуантах и пышной юбке до середины икры – когда мы поднимались за ней по лестнице, Кэсси выразительно глянула на меня, – и сказала, что Симона Кэмерон заканчивает занятие, поэтому нам придется немного подождать.

Кэсси подошла к доске для заметок, а я огляделся. Здесь располагались два танцевальных зала, каждый с маленьким круглым окошком на двери. В одном из залов Луиза показывала совсем малышам, как изображать бабочек, или птичек, или кого-то в этом роде, а в другом дюжина молоденьких девушек в белых леотардах и розовых лосинах, объединившись в пары, прыгали и кружились под “Вальс цветов” из старенького магнитофона. Насколько я понимал, по способностям девочки, мягко говоря, разнились. Учила их женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, тело у нее было поджарое и худое, как у молодой спортсменки. Одета она была так же, как Луиза, в руках держала указку, которой показывала на плечи и локти девушек, и командовала.