В лето 6731...

– Ну, Корней Владимирович, коли крещены не был ты, то кудесником прозвал бы, столько жита не видал я, – Войсил пересыпал сквозь пальцы зерно. – А великое какож! Богом цалованы ты. Заутро пришлю посыльного, кабы сто гривен привез, а не было во мне веры в то, што ты баял.

Меня посетила великая инспекция по сбору урожая. Тут я немного смухлевал, и повел на свое поле, где зерно из XXI века дало для этого времени фантастический урожай. По моим подсчетам – сам тридцать было точно, если не больше. Эти сорта в будущем давали и куда больше урожайности, но не было у меня ни миниральных удобрений, ни иной химии и такой урожай и вовсе запредельный. Но, это все зерно пойдет в семенной фонд, и на будущий год уже четверть полей посеем, да и на озимые будет что сеять. Спор же я мог и проиграть, так как в среднем урожайность была сам девять-десять, что так же было много, но не достаточно, чтобы половину населения своего поместья выделить на производство. Но хлеб будет в достатке в эту зиму на каждом столе. Вот с пшеницей я ошибся. Взял ее мало, а она так же дала большой урожай. Климатический оптимум еще был в силе, и выращивать эту культуру было вполне рационально.

Побаловал я высокую комиссию в лице тестя и полковника огурцами и даже первыми помидорами, которые они с большой опаской ели и даже кривились, не выплевывая только из-за уважения или по каким другим причинам. Недаром до середины XIX века томаты считались ядом. Ничего, соус должен зайти. А огурцов засолили пятнадцать бочек и урожай все прет.

– Диковино все это, – Глеб Всеславович обвел стол рукой. – Не наше то, токмо снедать можливо.

Это он про жареные кабачки и вареную кукурузу, а вот картошка с салом пошла за обе щеки, только приговаривал: «Добрая репа!». А не репа то, а спасение людских жизней. Ни колорадов, ни медведок, ни химии, вовремя окученная и без халтуры, да погода и земля добрая. И из привезенной мной картошки – почти двести кило урожая. Это большую часть посевной картошки резали на две части и сейчас под кустом по полведра. Правда и отравления были, не смертельные, но показательные. Одна смена охраны съела ягодки на батве картошки. Но за то, после выздоравления были наказаны и лишены на две недели занятий, а если не здадут нормативы, то выгоню из школы. Людей там хватает уже четыре сотни и строим новую базу в часе верхом от Лесного. Там и поле неплохое для тренировок и учений и полигон будет получше. Делить будем по неделям – часть живет и тренируется на полигоне, часть на прежнем месте. Вообще по местным меркам собирается армия. Обещался и князь Василько приехать на ярмарку, и мы уже готовим показательное выступление. Не показное, а именно показательное. Так же третью часть личного состава решили отправлять, пока не будет пристроена новая казарма, на лесозаготовки.

– А медок то у тебя добры, – причмокивая, сказал тесть уже краснея от выпитого.

– То, не мед, а настойка медовая з перцем и, дядько, вельми крепка, – предупредил разгоряченного тестя я.

– Великобор приде з десятком своим до школы, прими по чести, Глеб Всеславович и ты Корней Владимирович. Прислал його Василько науки послухать, да поглядеть какож вои в школе, годны для похода, али как, – заплетающимся голосом произнес тысяцкий.

Понятно – еще одна инспекция. Но было бы наивно полагать, что такую мощь оставят без присмотра, да и поход, видать, намечается. А против кого? В истории припоминаю о небольшом походе на Великий Новгород в следующем году. И как относится к этому? Все земля русская, а князья собачаться. Отказаться не могу. А вот повлиять на то, чтобы Новгород в сферу владимирского князя взять, можно. Он сейчас вроде бы и княжий, но опосредовано – уже как лет сто играют в народную демократию. Захотят убрать князя – на дверь покажут и попутного ветра. А, ведь все равно без силы создать единую Русь не выйдет, и этот процесс в белых перчатках не осуществить. Но будем посмотреть. Главным аргументом для тех, кто отрицает монгольско-татарское иго, или считает его положительным для истории России, является то, что Русь приняла централизацию только в условиях взаимодействия с монголами. И, мол, если бы не этот фактор, то так и почили в безвластии раздробленности.

Ни Войсил не отправился в Унжу, ни Глеб не отправился в свой дом на территории школы. Упились бояре и уснули за столом. Я же был хмельным, но держался бодро, видимо, определенная эволюция организма человека XXI века сказалась. Разместили гостей в отдельных горницах.

Мое озарство резко пресекла Божана. А я-то хотел девок голых им подкинуть. Они просыпаются – опа как быть, что делать к попу бежать грехи отмаливать? А, может, раз уже согрешил, так можно и еще. А девок хватает. Готовы сами ложиться за доброе отношение боярина и не боятся же порицания общественного. Но я к таким услугам не прибегаю. Святоша? Нет, вот только прошлая жизнь прошла именно в таком распутстве – некушался, хватит.