В лето 6732

А еще не хватает рабочих рук у ремесленников, которые вовсю привлекают подростков для подсобных работ, вот только я требую от мастеров, чтобы те обучали своих работников. Пока получается принцип Ланкастерской школы, когда ученики обучают друг друга, так как мастера перекладывают обязанность обучения на своих учеников и подмастерьев. Уже после сбора урожая начнем строить ремесленную школу, где я планирую открыть отделения металлургии, стекольное, гончарное с перспективой изготовления фарфора, ткацкого и купеческого. На каждом отделении от десяти до двадцати учащихся. Купеческое будет готовить приказчиков, кладовщиков, бухгалтеров. Я планирую стать серьезным купцом. Упор на продажу другим гостям не оправдывается. За последний месяц только три ладьи прибыло для торговли. И это, казалось, немало, но уже сейчас объемы производства позволяют увеличить торговлю в десять раз. Осталось только подчитать средства на такую школу и возможности прокормить учеников, пусть они и будут частично участвовать в производственных процессах. И выбор между запланированным расширением воинской школы и создание ремесленной, пока за военным направлением.

Из производств, которые планирую запустить, но никак не решаюсь — бумага. Уже полгода собираем за бесценок от населения тряпичную ветошь. Благо, прядильные станки работают исправно, и пряжи уже скопилось очень много. Каждая хозяйка может взять себе пряжи на две рубахи или кафтана или еще чего, но пошить одну для себя, вторую отдать на склад. Можно задешево и купить пряжу. Однако, недавно пришлось поднять цену. Повадились крестьяне покупать, считай, по себестоимости, как своим, пряжу и вести ее в Суздаль или Городец Радилов на продажу. Нельзя недооценивать предприимчивость людей — лишний раз убедился я.

Как бы ни продуктивно работал прядильный цех, но проблема в создании ткацкого станка остается. Три раза пытались даже по послезнанию создать ткацкий станок, не получалось. Потратили на это месяц перед моим отправлением в поход, отвлекли от производств и плотников и кузнецов, а Никифор, которого я про себя уже Кулибиным называл, двое суток был без сна, никак не мог сообразить, как «это вот с этим» работать должно. Пришлось его подпоить и на этом заморозить идею ткацкого станка, но узрев количество шерстяной нити на складе прядильного цеха, нужно срочно вновь начинать мозговой штурм.

Креча встретил меня в крайней степени приветливо. Вот если бы не моя феноменальная регенерация, остался бы. Такие меда и пиво у пасечника, да и места поспать хватает, что и на сутки попьянствовать остановиться можно. Признаться самому себе — только Божана и необходимость навестить Агафью Никитишну и остановили.

Бортник жаловался на сбыт своей продукции. Воском, медами, даже дегтем заполнены все амбары Кречи. По словам бортника, такая же ситуация и у его сына. Нужды всего поместья, как и города, они удовлетворили, разделив, так сказать, рынок, но, а дальше — никак. Подумывают уже и о том, чтобы отправиться в Суздаль, или Нижний Новгород, а то и в Булгарию торговать своим продуктом. Купцы же, которые приезжали, давали крайне малую цену даже за столь необходимый товар, как воск.

— А скажи, Креча, кольки сынов маеш? — спросил я.

— Так один — то муж ужо, — начал перечислять пчеловод, но я его перебил.

— Вон гнездо свое вьет, ты скажи про сынов, что не ажанилися? — сказал я, взяв очередную ложку великолепного меда.

— Так три сыны, да две дщери, все отроки ад десяти летов, да шашнаццати, — как то даже горделиво ответил отец.

— Так, аще у зиму ледить нет чего, а царква у нас буде добрая, храмы у Владимире, Суздале, Растове, Городце, Новгороде Нижнем строят, — продолжал я, пытаясь вывести на собственные умозаключения пчеловода. Такая игра в Сократа.

— Пораду даешь, кабы свечи ладили? — радостно сказал Креча с интонацией ребенка, отгадавшего сложную загадку.

— Так, воска много, у зиму можливо ладить свечи, а торговать их па ледосходу. Коли так, то и сладим приспособы для тя, кабы сподручней было ладить свечу, — включил я лекторский тон, а Креча просиял после упоминания «приспособы». — А також жир свиной дам, да пеньки.

То, что пасечник так радовался, объясняется тем, что о преспособах в народе уже живет поверье — как только какое изобретение попадает в руки ремесленнику или крестьянину, то тот обязательно начинает богатеть, или, по крайней мере, сытнее жить. Свечи же, которые я видел, в этом времени были неказисты. Создать цилиндрическую форму для отливки свечей было не сложно и удивительно, что подобное изобретение появилось только в XV веке уже той истории, которой не будет. Можно добавлять и жир, благо свиноводство выходит на новый уровень, начинаем изготовлять ветчину, что в XXI веке называлась «прошуто» или «пршут». Производство сложное, долгое, но и мясо имеет высокую сохранность.