В любви и боли. Прелюдия

Е**ть тебя в рот. Бл**ь. Сука. Он же ненавидит это жалкое подобие заменителя алкоголя со вкусом мочи, и теперь его в буквальном смысле от него выблевало. Хотя скорей не из-за этого. Нервы достигли натяжения своего возможного предела и уже режут звенящими струнами не только мозг, но и все внутренности, выдавливая немерное количество желчи и закупоривая все транзиты и пути в каждом органе. Боль достигла запредельного уровня с угрозой перейти в физическую.

Бутылка летит в раковину, но он не замечает и не слышит, разбилась она или каким-то чудом уцелела. Пара шагов к кухонной столешнице. Рука вытягивает из деревянной подставки первый попавшийся нож. Да, он не засекал времени и не устанавливал никаких возможных рекордов, потому что подобное происходило с ним в первые в жизни, и в первые в жизни он не понимал, что и как надо делать. В школе и высших учебных заведениях такому не учат. По ходу, даже в психиатрии нет никаких особых предпосылок с определенным сводом правил и четких указаний, что именно надо делать в подобных случаях. Заварить ромашковый чай с медом, закутаться в плед и врубить на всю катушку последний альбом Ред Нот Чили Реррерс? Это действительно якобы помогает или?..

Лезвие ножа с треском и по самую рукоять входит в заклеенный стык половинок крышки коробки, прямо по центру серебряной полоски скотча. Он сразу ощутил, как продавил внутри что-то мягкое, едва сопротивляющееся. Его одежда?

Разрезать шов — это еще несколько секунд, с отвратительным скрежетом, царапающим не только барабанные перепонки, перетягивающим в жгут все кишки и поддетые нервы. Саму дрожь реально не чем пережать. Вместе с перепадом температуры, режущим жжением снаружи и изнутри, кипящим адреналином в крови, угрожающими жизни перебоями зашивающегося сердечного клапана… Руки дрожат, нет, буквально трясутся, как у… да, черт возьми, как у алкоголика во время зашкаливающей ломки. Все симптомы на лицо, вот только — причина нах иная.

Из горла вырывается то ли истерический смешок, то ли стон почти облегчения. Боже, Элл.

Она так аккуратно сложила вещи, стопочкой, одну на одну. Если она их еще и проутюжила… Ненормальная… глупая, наивная, моя маленькая любимая девочка. Что же ты делаешь? Что он делает? Зачем вытаскивает это тряпье? Хочет проверить карманы?

Голосовые связки все еще стягивает и сжимает вместе с трахеей. Еще немного и попросту разучится дышать или не сможет. Рубашки, брюки, футболки — все летит на пол. Он просто вытягивает, что зацепляется пальцами и бросает все это в сторону вниз…

Что ты ищешь, Дэнни? Бомбу с детонатором или конверт с инструкцией о твоих дальнейших действиях?

За несколько дюймов до поверхности ада?

Кончики пальцев задевают и скользят по глянцевой поверхности, когда до дна коробки остается не больше десяти сантиметров. Он почувствовал ее шоковый разряд-искру в очередном судорожном сжатии сердечного клапана. Мозг выдал нужную картинку и вариант ответа до того, как возник вопрос, до того, как глаз увидел воочию то, что не хотел принимать разум за последние минуты… за последние секунды, влившиеся в четкий ритм отсчета гулких ударов набата.

Он сам не заметил и не понял, как из его легких вырвался стон или предсмертный рык… сиплое немощное рычание. Земля дрогнула, десятибалльный толчок сквозь пятки и на вылет через мозг. Он схватился за край столешницы трясущимися руками, будто и вправду собирался упасть или сесть на пол. Совсем не исключено, что он бы так и сделал. Ему следовало отдышаться перед тем, как опять полезть в эту долбанную коробку и зачерпнуть несколько фотокарточек. Бл**ь. Срань. Прожечь на хрен все нервные окончания на руках, сжечь к чертовой матери на ладонях эту гребаную кожу. Она ему больше не нужна и не понадобится (особенно в ближайшие 10 лет).

Это страх? Неееет. Это больше чем страх, ужас и кошмар. Это, мать вашу, и есть та самая е**ная реальность, которая выела твой мозг и вырвала его остатки вместе с душой в одно невидимое мгновение, короткое сжатое мгновение, доли секунды, через глазной нерв прямо наружу. Сетчатку глаз оказывается можно сжечь даже видом обычных фотографий. Твоих фотографий, всех фотографий, сделанных рукой Эллис Льюис, включая самые интимные, откровенно шокирующие даже сейчас.

Она не просто пульсировала, это были мощные бурлящие толчки закипающей точки предела, невозможного предела. Заползая и натягивая внутри стальную леску растяжек, острую сеть на каждый орган, на каждый нерв, на твою застывшую ледяным гранитом сущность. Легкое нажатие и тебя пропустит через эту мясорубку вдоль и поперек, в две наносекунды.

Ты еще жив? Ты еще дышишь? Мозг еще работает не смотря на то, что из него уже практически сделали форшмак?

Нет, мать твою. Нет. Это… это еще не все. Не смей. Слышишь? Не смей принимать решения за меня.

Время больше не отчитывает секунд, его снова затянуло в пространственную вытяжку с глухими дырами и временными петлями, провалами и разрывами в целые часы, дни, месяцы… годы.