В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1

– Извините, бос, вы правы! – она ответила не сразу, выдержав несколько секунд гнетущего молчания.

Узкая линия плотно сомкнутых губок, не предвещающий ничего хорошего блеск каре-зелёных глазок… Нет, я не собиралась брать свои слова обратно, и не надейся!

– Я перешла все дозволенные границы и определённо забылась! Моему поведению нет никакого оправдания. С этого момента я буду выполнять только свои прямые обязанности секретаря-помощника, как от меня и требует моё служебное положение. Хотите, чтобы я зачитала список ваших ближайших встреч, контактов и фотосъёмок?

Честно говоря, я сейчас уже ничего не хотела, если не считать желания лечь на пол, закрыть чем-нибудь глаза (чтобы свет настырно не лез под веки!), заткнуть уши, перекрыть все каналы чувств осязания, гормональные железы и на хрен отключиться!

– На этот день что-нибудь запланировано?

Что ж, я тоже не привыкла сдаваться первой. Да это и не игра в подчиненного и руководителя, извините меня. Мы вообще-то и есть те самые – начальник и его помощник.

– Именно на этот, ничего, если вы сами не отдадите личных распоряжений по этому поводу. – с похвальной сдержанностью Робин посмотрела в последние записи блокнота на своём айфоне.

– Тогда всё просто прекрасно! – киваю головой перед тем как развернуться к стеклянным дверям в сторону коридора своего нового кабинета. – И было бы неплохо по двойной порции кофе и разобраться со всеми именами-должностями работающих в этом отделе людей.

Задерживаю ненадолго взгляд на внушительном рабочем месте Робин – большом столе-полустойке с несколькими прилагающимися стеллажами-горками и проёмом выходом в стене за несгораемым шкафом-сейфом в смежное помещение мини-кухни. Да, здесь действительно можно было жить!

– Хотите, чтобы я составила подробное «генеалогическое древо»? – левая бровь девушки иронично изгибается вверх. – Насколько подробное? С родственниками и ближайшими нужными связями?

– Для начала хотя бы уровень и их социальное положение в компании. Личные досье с историями их болезней меня не интересуют. Ну, и конечно, телефоны, адреса и иные способы связей с другими отделами… И ещё!

Осматриваю уже пустой пролёт «коридора», прежде чем толкнуть дверь и войти в свои новые рабочие владения.

Ни одного вазона и даже ни одного лепесточка с зелёным листиком на ворсовой поверхности серо-сизого паласа, выстланного по всему полу приёмной до самого «порога» кабинета. Даже следов-отпечатков от когда-то стоящих на нём тяжёлых ёмкостей с невероятным количеством цветов. Как будто их здесь вообще никогда не было… как возможно и самого Мэндэлла-младшего.

– Мне понадобятся каталоги с портфолио фотомоделей работающих с «Глобал-Вижн». Сбрось на мой компьютер всё, что найдёшь.

– Будет сделано, бос! – мне показалось, или в голосе Робин затлели тёплые нотки? – И всё равно у него шикарная попка! Я бы не отказалась на ней посидеть!..

Замираю на пару мгновений с зажатым в пальцах руки пластиковым поручнем дверной ручки. В груди подскакивает сердце, а по лицу расползается ошалевшая улыбка. Каким-то чудом удаётся сдержать нервный смешок буквально рвущийся наружу конвульсивными спазмами.

Нет, не оборачиваюсь, иначе выдам себя с потрохами, а Робин добивается именно этого. Мне надо успеть сгруппироваться, войти в колею… попробовать вернуть на место образ Алисии Людвидж и не только внешне. Если не смогу сделать этого к концу данного рабочего дня, тогда, пиши всё пропало.

Ты не должна сейчас оставаться одна, особенно с последним набором мыслей, чувств и воспоминаний! Это не та база данных, которую следует анализировать и искать в ней ответы на вопросы, которых тебе не хочется задавать. Тебе надо это всё сейчас удалить, затереть… каким-то чудом забыть, запаролить, отфароматировать данный сектор памяти под чистую! – Боже, как? Разве это возможно? – Возможно, если не будешь об этом думать весь остаток дня с последующими неделями! Ты должна это сделать…

Я должна это сделать, чёрт возьми, ДОЛЖНА!

Вот только как? Стоя по среди кабинета практически на том самом месте, где стоял он? Хотя, кто его знает. Может он был везде! Может его руки касались всех этих предметов, стен, мебели и дверей? Может его взгляд и пальцы скользили по каждому изгибу и поверхности каждой полки, столешницы, стекла и пластика? Бл**ь… о чём же он думал, когда это делал, если вообще это делал?

– Робби, мне нужна твоя помощь.