– Поверьте, не стоит! – изящное движение руки опять в той самой черной перчатке (как это я еще не подскочила и не отпрянула назад?), как взмах-жест ловкого иллюзиониста. Я не успела даже определить, откуда именно он вытащил свою визитку.
– Звоните сразу мне! Сэкономите не только деньги, но и время.
Да, но только не успокоительное со снотворным!
– Разве у вас… не четкий график работы? – у такого человека просто обязана быть личная жизнь. Правда, сомневаюсь, что он когда-нибудь разговориться со мной по душам и начнет показывать семейные фотокарточки из своего бумажника. Хотя увидеть его левую руку без перчатки тянуло очень сильно.
– У водителя моего профиля он ненормированный (практически, что сказать "Это не ваша головная боль, Алисия! В отличие от вас, я знал, на что подписывался!"). Просто звоните. Не важно когда и во сколько! (Тебе же сказали – у меня своя работа, у тебя своя!)
– Чтож, буду иметь в виду! – кажется, это не тот ответ, который он ожидал услышать. Пусть скажет спасибо, что я хотя бы улыбнулась, а не послала сразу же прямым текстом.
Судя по всему, у меня еще на одну проблему стало больше.
– Всего доброго, мистер Крамер!
– До завтра, мисс Людвидж! – тот же короткий кивок головы в позе вышколенного лакея.
Наверное это странно, но его бесчувственное лицо с абсолютно ничего не выражающим взглядом почему-то не вызывают ни ледяных приливов подкожного озноба, ни приступов-выбросов липкого жара-испарины. Кто знает, может при других обстоятельствах я и в самом деле смогла бы ощутить рядом с ним нечто близкое к чувству защищенности (при чем без какого-либо эмоционального подтекста). Что-то схожее с комфортом, когда стоишь под большим зонтом на улице в очень сильный ливень. Но только не сейчас. Сейчас мне приходиться бороться с собственными бесами, страхами и подозрениями, зацикливаясь на тех деталях-мелочах, которые реально могли выбить из-под ног почву у кого угодно (а не только у мнительной и эмоционально впечатлительной Эллис Льюис!).
Да, Элл, он стоит на улице без пальто уже несколько минут, и данный факт его явно не беспокоит. И он все еще продолжает стоять, невозмутимо наблюдая, как ты отходишь, поворачиваешься к нему спиной и идешь к высоким стеклянным дверям гостиницы "Остиум". Нет, не уходит, не достает своего мобильного, чтобы вызвать для себя такси, а стоит и смотрит тебе в спину.
Вот теперь мое сердце заколотилось не без причины. Благодаря заминке у дверей и возможности обернуться, нахожу взглядом фигуру Джордана Крамера на том самом месте, где оставила его несколько секунд назад. И он смотрит на меня! Чёрт!
Что это, вашу мать, значит? Он же не будет так стоять весь вечер, правда? Он просто ждет, когда я войду и поднимусь в номер. Да, но какого черта он вообще это делает?
Определённо, к концу этого дня у меня съедет крыша, если уже не съехала! Я больше ни о чём не хочу думать, ни чего анализировать, видеть и ощущать. Хватит! Дайте хоть в номер спокойно подняться, наглотаться там снотворного и…
Зараза! Меня чуть снова не передёргивает, когда перед глазами под мелодичный перебор электронных колокольчиков раскрылись створки лифта. Из тонированной зеркальной стенки кабинки на меня смотрела неестественно бледная, но пока ещё живая молодая блондинка в чёрном полупальто с чёрной сумкой наперевес.
Господи, это и вправду я? Неужели, я весь день выглядела именно такой? Не спасал даже окружающий антураж пятизвёздочного отеля с люкс-обслуживанием. Золотая охра классического интерьера, темно-красные дорожки коврового покрытия и приглушенное освещение жёлтых огоньков-светильников, подобно праздничной картинке из какого-нибудь рождественского выпуска Салона. И Алисия Людвидж делает последние шаги за край кроличьей норы? Зато какое шикарное визуальное сопровождение… под барабанную дробь очередного приступа аритмии.
Может лучше подняться пешком, по лестнице? –
Ненавижу лифты в отелях! Они слишком медлительные и обязательно с какими-нибудь бессмысленными примочками! –