В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1

Сама еще не понимаю собственных порывов, пока не оказываюсь на белой плитке центральной площади Эйр-Сквер в самом сердце делового центра столицы, одного из самых впечатляющих достопримечательностей Леонбурга. Части города полностью отстроенной по последним ультрасовременным архитектурным технологиям и дизайна – с высотными офисными зданиями, включая городской пресс-центр, торговый центр, фондовую биржу и два крупнейших небоскреба из титанового каркаса, тонированного черно-синего стекла и крышами под посадочные площадки для вертолетов. Нет, это совсем не братья-близнецы, но оба по праву считались лидерами не только среди окружающих их железобетонных собратьев, но и в мировом океане глобального, рынка среди самых зубатых акул большого бизнеса.

"Атлантис-Гроуп" – та самая строительная компания, в том самом корпоративном здании-монстре, которым управлял лучший друг Дэниэла Мэндэлла-младшего (и по совместительству биг-боса моей лучшей подруги Саманты Грин) тот самый Александр Рейнольдз. Второе здание с логотипом "Глобал-Вижн" по другую сторону площади и центрального паркового кольца Эйр-Сквер немного отличительное от первого, но только не по габаритам и количеству этажей. И, да! Мне надо было увидеть все это воочию! Возможно даже ощутить себя ничтожной букашкой, "зажатой" с обеих сторон этими гигантскими колоссами, под пьянящим воздействием волнительного восхищения, или наконец-то осознать-впитать в себя, всем ясным разумом и раскрытым сознанием, что это не сон, что я действительно стала частью этого мира. И мне больше не надо его разглядывать на фотографиях или спутниковых снимках в глобальной сети. Теперь я буду смотреть на все это практически каждый божий день, а если еще и из окна своего рабочего кабинета…

Перехватило дыхание, зашкалил пульс? Холодный октябрьский воздух хлынул через легкие по всем венам и артериям… вонзился изнутри острыми микрокристаллами в каждую пору кожи, в каждый нерв позвоночника от копчика и до самого затылка?.. Не знаю, что это, страх, восхищение или радиационный коктейль несовместимых эмоций – бешеный поток пульсирующей силы с выбивающей слабостью два-в-одном. Это невозможно… это просто нереально!

– Ну, что, бос! Пойдем и покажем всем, как надо работать?

Кажется, часть моих ощущений передалась Робин Поланик. Или само место так воздействовало на сознание находящихся здесь людей?

– Идем… – произношу в пол голоса, глядя теперь только вперед, на нижний уровень первого этажа здания за полупрозрачные стеклянные стены главного фойе. Уже могу различать двигающиеся за ними фигуры людей с частью внутреннего интерьера. Сознание отчаянно цепляется за окружающую реальность, но сам разум и тело все еще находятся под сильнейшей дозой адреналина. Кто знает, может при других обстоятельствах я ощущала бы все иначе, возможно что-то близкое к непосредственному восхищению своей восторженной помощницы. Но, черт всех дери!.. Я бы все сейчас отдала, чтобы каким-то немыслимым чудом отделаться лишь от одной нахрен все портящей мысли! Я очень, буквально до истеричного безумия, не хочу думать о Дэниэле Мэндэлле-младшем! Ни сейчас, никогда-либо вообще!

Бля… я не готова! Я не готова с ним встретиться. Только не сегодня!

– Доброе утро, мисс Людвидж! – мы увидели госпожу Гувер почти сразу же, как только вошли в открывающиеся на фотоэлементах стеклянные двери здания и чуть было не переглянулись друг с другом от обоюдного изумления. Откуда она узнала, что мы собирались зайти с главного входа, а не подняться в лифте из гаража? Не помню, чтобы Джордан Крамер кому-то звонил или вообще пользовался в машине мобильным. Даже если он и позвонил, после того, как мы вылезли из авто, едва ли она успела бы так быстро спуститься с последних этажей. Или все-таки успела?

– Доброе… Эвелин! – называю ее по имени, хоть убейте, не понимая почему. Может взыграло непреодолимое желание показать себя с более высокой и почетной позиции? Мое служебное положение по любому ее выше. И не важно, что я при этом ни хрена, ни черта и абсолютно никого здесь не знаю!