В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1

Была ли это игра, почему он ждал меня здесь (а, главное, как давно?), но все, что я сейчас видела, чувствовала, пропускала сквозь себя – буквально вопило во мне во всю глотку "Держись от этого человека как можно дальше! Не подпускай его к себе! Сделай все возможное, чтобы он не понял, не догадался… не увидел-не учуял-не унюхал твоего зашкаливающего страха… как сильно ты его боишься… и как долго ты ждала этой встречи!"

– Боже… для меня самой это… настолько неожиданно. Такая высокая честь, господин Мэндэлл! Мне безумно приятно познакомиться с вами лично!.. – попытка вложить остатки изящества практически скованного намертво тела в жест протянутой навстречу его руке моей почти вспотевшей ладони, венчается переменным успехом. Улыбаюсь, даже кокетливо склоняю голову, одновременно перебрасывая остатки резервных сил на борьбу с внутренней дрожью в легких, в голосе, в самой руке!.. Мне хочется дышать во всю грудь. Еще немного, и легкие буквально разорвет изнутри, я просто задохнусь из-за нехватки кислорода… или это сделает чья-то невидимая рука, перекрывшая-стиснувшая мою трахею изнутри.

– Разве я мог допустить подобную бестактность и не поприветствовать лично одного из самых выдающихся фотографов современности?! Алисия, вы меня обижаете! Мы столько лет потратили на переговоры с "Доминик-Хаус" и вами. Эта сделка просто обязана стать историческим событием и не только в полувековой истории нашей компании. Так что я могу жалеть лишь об одном невосполнимом упущении со своей стороны – о том, что не смог присутствовать лично на вчерашней встрече. Поэтому, мне приходится тайно надеяться, что эти скромные цветы частично загладят мою вину и станут чем-то вроде дополнительного бонуса-презента к вашему первому официальному рабочему дню в стенах "Глобал-Вижн".

Нет, при соприкосновении наших пальцев не выбило искры статического напряжения, да и меня собственно не долбануло смертельным разрядом в тысячу вольт. Я не вздрогнула, не подпрыгнула, не ахнула и не всхлипнула, но… черт меня дери, дыхание задержала! Потому что я действительно ожидала пропустить все это через свою ладонь, как и острейшую вспышку-желание вырвать руку из его руки, едва почувствую хоть что-то ненормальное. Если он со всей силы сожмет свои пальцы, вгонит ногти в мою кожу, плоть, продавливит до самых костей, до треска в суставах насквозь… дернет на себя со всей силы…

Мягкое, я бы даже сказала, далеко не крепкое рукопожатие… Черт, нет! Все не так… как и то, что происходило…

Моя ладонь все еще в его руке, как в тугом обволакивающем вакууме мягкого горячего песка с живыми струйками юрких змеек сбегающих микрогранул по чувствительной поверхности кожи, по уязвимым линиям-складкам ладони. Едва уловимое движение его большого пальца с теплом-отдачей его практически неощутимого пожатия. Мы все еще держимся друг за друга, или, скорее, он меня все еще держит. И почему я так заостряю на этом внимание? Или держусь не менее цепкой хваткой за его взгляд?..

Господи, я совершенно забыла, что кроме нас двоих здесь присутствовало еще пара свидетелей… очень молчаливых свидетелей!

Знаю, вижу, чувствую, понимаю лишь одно. Еще минута… другая и я стану ощущать намного больше, чем тепло с подвижной структурой его широкой ладони, длинных сильных пальцев и плотной кожи. Если он скользнет большим пальцем по моему внутреннему запястью и прижмет его к пульсу даже поверх манжета рукава черной водолазки… Fuck! (А если еще и оттянет край манжета с самого запястья и посмотрит туда на мою бледную кожу…)

– А вот это было не просто излишним, но и крайне необдуманным поступком! – даже качаю головой с нотками легкого осуждения и не только в голосе. – Я не люблю, когда мне дарят цветы. Вернее, я вообще не люблю цветов! Особенно, когда они срезаны и должны медленно умирать на моих глазах в подобном положении. А если еще и в таком безумно большом количестве…

Только сейчас ловлю себя на мысли, что все это время смотрела прямо в его лицо. Глаза в глаза, взгляд за взгляд… дрожь-движение пульсации зрачков, как иглами сенсорных датчиков детектора лжи, выписывающие ломанные зигзаги на длинной ленте экограммы. Маленькие, едва уловимые частоты в воздухе… нет!.. именно в нем, в его теле, в его глазах, в чертах его лица, тональности и звучном тембре голоса, температуре и движении руки. Я словно выискивала, выхватывала их, чуть ли не втягивала через ноздри их запах… будто ждала, следила, пыталась поймать-подловить.

– Да, действительно, я читал об этом в каком-то из ваших интервью, а может даже и слышал. – вскидывает с невозмутимостью брови домиком и даже передергивает плечом. Левая рука с указательным пальцем вырисовывают в воздухе изящный иероглиф тайного шифра.