В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3

Вцепившись перенапряженными пальцами в край одеяла, вбирать всеми клетками воспаленного тела каждый звук и любое проделанное тобою действие даже через стену, безошибочно угадывая, где ты и что сейчас делаешь. Как заходишь в ванную, как через несколько секунд включаешь воду. Спустя какое-то время снова выходишь в спальню… Ровным шагом на меня – к кровати. В десять бешеных ударов моего сердца за каждый твой приближающийся шаг.

Желание снова расплакаться так и не проходит до конца, но я всё равно не могу. Мне куда страшнее сделать это на твоих глазах – сделать тебе больно опять.

Последние футы последних шагов. Меня накрывает новой волной панического страха, едва ты окончательно накрываешь меня своей близостью – присаживаешься на край кровати и… осторожно касаешься моего плеча. Негласная команда-жест, которому я должна тут же и беспрекословно подчиниться – потянуться за её направлением, потянуться к тебе. Но я не могу! Всё что угодно, только не это!

Я не хочу, чтобы ты видел меня такой – раскисшей, заплаканной, с опухшими чертами лица… Я же думала, ты меня прогнал насовсем! Я не ждала, что ты явишься! Пожалуйста, не надо!

– Эллис, повернись и посмотри на меня. – и мне уже не нравится твой голос! Я не чувствую в нём ничего! Абсолютно НИЧЕГО!

Не надо! Умоляю!

Машинально и ещё сильнее цепляюсь за одеяло, разве что не вгрызаюсь в него зубами, и на этот раз слёзы сами по себе и без какого-либо усилия начинают заливать лицо. Бл*дь! Сколько можно? Я скоро от них свихнусь! От них и от твоей боли!

– Эллис! – давление твоей руки и пальцев становится более ощутимым и сильным, практически пробирая до костей. – Ты снова вынуждаешь меня повторять дважды. Прошу… просто повернись. Ничего смертельного не случилось…

Тепло, мягкость или что-то ещё? Я не понимаю! Не могу разобрать, как и поверить, что слышу их в твоём голосе и чувствую их намного глубже и болезненней, чем твою бездушность и апатию. Мне бы зажаться и забиться в угол ещё дальше, но я попросту не соображаю почему и как это делаю – отвечаю на твой двойной приказ-просьбу и чуть ли не машинально оборачиваюсь, раскрываясь меньше, чем за ничтожные доли секунды.

– Пожалуйста… простите меня!.. Я сама не понимаю, как могла такое сказать… Клянусь! Такого больше никогда не повторится!

О, боже! Твоё лицо в сумерках комнаты с едва различимыми чертами кажется невероятно тёмным, скрытым на треть чёрными тенями и полутенями живой, но по прежнему бесчувственной маски моего любимого Чёрного Бога. Ещё более пугающее и от этого завораживающее и притягивающее к себе ещё сильнее и непреодолимее, чем раньше. Если когда-нибудь (и желательно очень скоро) оно станет свидетелем и причиной моей смерти, то пусть им будет только оно и ничье больше!

– Всё уже позади… Тшшш… не думай об этом. Тише, моя девочка.

Твои руки оплетают мои плечи и затылок, поднимают и прижимают к твоей груди и плечу, убаюкивающий голос окутывает своими смертельными нитями ядовито-сладкого дурмана на сердце, в сердце, в измученном сознании… Господи, всего пара ничтожных секунд, мгновений в несколько надрывных ударов сердечной мышцы и меня затягивает в тебя подобно сильнейшему в миру притяжению чёрной дыры, на грани потеряться в ней (в тебе!), раствориться в твоей тьме окончательно и без права на возврат. Я и не хочу возвращаться! Больше никогда!..

Меня вскрывает уже до основания. Я просто не могу остановиться! Не могу поверить, что ты пришёл ко мне, потому что простил…

Если бы только я могла вцепиться сейчас в тебя со всей дури и больше никогда не отпускать… Но, похоже, у меня едва хватало сил лишь немощно скользить дрожащими пальчиками по мягкой ткани твоей синей сорочки. Я и сейчас с трудом понимала, что ты снял пиджак и от твоего мощного и сверхсильного (почти неуязвимого) тела нас отделял тонкий слой дорогой материи из египетского хлопка.

– Тшшш… всё хорошо. Я рядом… Ну всё. Успокаивайся. Я же не мог оставить свою девочку некупанной и грязной? И тем более такой заплаканной.

Я наверное точно чокнутая (хотя этот диагноз уже должен быть прописан в моей медкарте под графой хронические заболевания и необратимые патологии куда больше, чем два последних месяца!). Но я ощущаю, как меня ведет под твоими пальцами, глубоким голосом и словами и… снова режет выбивающим возбуждением по занывшим эрогенным зонам и мышцам в клиторе и в вагине. Ты не просто меня согреваешь своей сводящей с ума близостью, ты пускаешь её энергетической инъекцией мне под кожу в мою кровь, в сердце и в кости! Неужели я только сейчас поняла, что уже не смогу без неё? Что ничто и никто не согреет меня так, как это способен делать только ты один?!

– Посмотри на меня. Покажи свои зареванные глазки и улыбнись своему Хозяину.

– Не надо! Я не хочу, чтобы вы меня видели такой… такой страшной!

– Надо, Эллис! Я так хочу, как и увидеть, что ты больше не плачешь…