В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ)

Выглядел Нильс и впрямь неважно. Богатый некогда наряд теперь был пропылен, запачкан, а кое-где и порван, будто его обладателя успели хорошенько повалять по земле. Правый рукав набух от крови и, судя по всему, рана была достаточно серьезная. Бледный до синевы, мужчина едва держался на ногах, но упрямый взгляд и крепко сжатые зубы наглядно демонстрировали, что так просто он не сдастся. Как и зажатая в здоровой руке шпага. Жаль только, кровопотерю силой воли не остановишь. Тут что-то более действенное нужно: или срочное оказание первой медицинской помощи, или лекарский амулет.

— Ладно, вытащу тебя на этот раз. Должен будешь!

Однако сделать мы ничего не успели. Почти тут же издалека послышались приближающиеся окрики, топот подкованных сапог по мощеной булыжниками улице и яростный лай взявших след собак.

Деваться нам из этого тупичка было некуда. Уж точно не обратно через стену лезть с раненым на руках. Мгновенно оценив ситуацию, Мортон принял на себя командование нашим отрядом, рубленными фразами отдавая распоряжения:

— Рина, перевяжи Нильса. Рон, Макс, магию не использовать, свидетелей не оставлять. Я займусь псами.

Смещаясь к выходу из тупика, Грэг на ходу достал из сумки какой-то предмет, напоминающий небольшой футляр. Без суеты вытащил из него продолговатую металлическую трубочку и что-то похожее на длинные тонкие иглы. Облокотившись на стену, откуда просматривалась часть улицы с той стороны, откуда все громче слышались голоса преследователей, он вложил иглы в трубочку и замер.

Что было дальше, я не видела, потому что шагнувший вперед Рон заслонил его от меня. Да и сама я уже развязывала тесемки, стягивающие горловину вещмешка, чтобы добраться до аптечки. Но тут мой пациент начал оседать и мне пришлось подхватывать его, осторожно опуская на землю.

Пока усаживала Нильса, опирая его на стену дома, послышался окрик и громкий лай, почти сразу же сменившийся жалобным поскуливанием. Спустя еще секунду, наступила тишина, а ко мне подоспела помощь и я смогла заняться лечением.

Хотя насчет тишины — это я преувеличила. Прибежавшие вслед за собаками люди молчать уж точно не собирались, обнаружив вместо одной раненой жертвы двоих здоровых вооруженных и готовых к схватке мужчин.

Краем глаза я видела, что как только опасность нападения собак отпала, наши защитники встали нерушимой стеной на пути нападающих людей в темных плащах. Кто это были — наемники или сотрудники тайной полиции Тиены, я не знала. Впрочем, мне было все равно. Попадать в плен мне не хотелось ни в коем случае. И раз вопрос встал: мы или они, я готова была оступиться своим мягкосердечием и жалостливостью во имя выживания. Свои важнее, чем чужие.

Схватка была быстрой и жестокой, окрасив стены и мостовую тупичка брызгами и потеками крови. Занятая обработкой раны сидящего на земле мужчины, я краем глаза видела все, что происходила практически рядом со мной. И каждый раз вздрагивала, стоило раздаться крику боли или предсмертному хрипу. Я понимала, что Грэг прав и оставлять свидетелей — рисковать провалом нашей миссии. Уж коли мы случайно попались на пути таких же людей, как те, что охотились за нами с Роном совсем недавно, — а случайно ли? — то оставлять за собой след, по которому нас с легкостью найдут — нельзя. Но все мое существо медика протестовало против такой беспощадной бойни.

А это была именно она. Не поединок, не дуэль, а просто хладнокровное избиение преследовавшего Нильса людей.

Что Рон хороший боец, я, видя его в драке лишь однажды, пусть и мельком, догадывалась. Недаром Эрих в свое время так напрягся, когда узнал, выпускником какого учебного заведения является его пленник. Помнится, даже усиленную охрану к шатру поставили. Но то, что творил этот мужчина сейчас, виртуозно владея клинком, просто потрясало воображение.

Быстрые, четкие движения, собранность и полное бесстрастие — вот что видела я перед собой. Он не красовался, не лез на рожон. Рон работал. Делал привычное дело: сосредоточенно, спокойно, без суеты, одного за другим выводя из строя наседавших на него противников.

В противовес ему Максимилиан был более эмоционален, явно наслаждаясь азартом драки. Но при этом тоже показывал завидное умение во владении одноручным мечем. Не зря столько занимался сверх учебной программы. В этом был весь Макс: адепт, фанатично влюбленный в боевое искусство, магию и все, что связано с его будущей работой.

Стоя в довольно узком пространстве, да еще не имея возможности отступить, — за спиной было совсем немного места, на котором располагались мы, — они прочно держали оборону.

Грэг свой меч не обнажал: места для троих защитников там все равно не хватало, только мешали бы друг дугу. Так что, выведя из строя собак, он начал активно помогать мне приводить Нильса хотя бы в относительный порядок. Разорвав рукав рубашки, поддерживал его, пока я останавливала кровь, присыпала рану обеззараживающим порошком и накладывала повязку.