В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ)

— Но ведь паруса порубили, я сама слышала команду! Что они тогда поднимать будут?

Услышав мой вопрос, Рон усмехнулся и сжал мою талию чуть крепче. А затем легонько поцеловал в висок. И так естественно у него это вышло, что я даже возмущаться не стала. К тому же, чего уж греха таить я и сама получала от его нежности и ласки невероятное удовольствие.

— Все новички спрашивают об этом, — тем временем терпеливо объяснял мне этот невероятный мужчина. — А на самом деле паруса просто спустили и убрали. К тому же на любом судне имеется три комплекта парусов: лавировочные, штормовые и штилевые. Вот на последних мы как раз и шли, когда ударила непогода. Скоро придет черед штормовых. Они стабилизируют судно на курсе, что значительно уменьшит бортовую качку, и позволит двигаться вперед, а не болтаться как пробка на волнах. Плавучие якоря, кстати, тоже выберут.

— Выберут?

— Достанут из воды.

— Понятно.

Разговор помогал отвлечься от чувства непрекращающейся тошноты и хоть немного, но поддерживал уверенность в том, что все обязательно будет хорошо. Рон так много знает, он не стал бы меня обманывать, если бы все было по-настоящему плохо. Наверняка он уже не раз бывал в подобных передрягах. Ничем иным такую спокойную уверенность я объяснить не могу. Это не может быть напускное.

Благодаря его поддержке даже мне становилось легче. Ушло желание забиться в угол и устроить качественную истерику, наоборот хотелось и дальше быть рядом с ним, как можно ближе. Заряжаться его силой духа, доверяясь сильным рукам. Нежиться в заботе, согреваясь теплыми взглядами, в которых иногда промелькивало что-то еще, непонятное мне.

Странное, непривычное и немного пугающее чувство. А ведь я только недавно твердо решила, что больше не подпущу его близко: ни физически, ни душевно.

— Когда все это закончится? — простонала, сама не понимая, что имею в виду: шторм или нереальные, неправильные ощущения, которые я накрывали меня с головой в объятиях этого мужчины.

Словно мне тут самое место, так и должно быть, иначе просто невозможно! Как отказаться от никогда ранее не испытанного чувства абсолютной защищенности, которое он дарил? Как оттолкнуть? Наверное, под влиянием этого жуткого шторма мне в голову впервые закралась мысль: а, вообще, стоит ли?

Почему я так отчаянно бегу от него? Отталкиваю, не доверяю. Ведь Рон — не Максимилиан. Обжегшись с одним мужчиной я была готова о всего мира отгородиться стеной безразличия, лишь бы не испытывать вновь такой сильной боли. Но смогу ли я тогда почувствовать радость? Любовь? Страсть? Согласна ли на полумеры? Или все же стоит рискнуть еще раз? Довериться своему сердцу, а не разуму. И будь, что будет! В конце концов мы можем вообще не пережить эту ночь. Или попасть под шальную пулю во время выполнения задания. Так зачем беспокоиться о дальнейшем? Не лучше ли просто жить всей полнотой настоящего момента? Если нам удастся спастись от этого шторма, я обязательно подумаю об этом более основательно.

— Ничто не вечно: ни холод, ни страх, — словно отвечая на мои мысли, раздался голос Рона. — Слышишь жужжание? Словно рой злых ос поднялся и кружит где-то неподалеку. Это ветер свистит в вантах. Как только этот звук стихнет, значит все самое страшное уже позади, шторм мы благополучно пережили.

— А мы его переживем? — пробормотала, уткнувшись носом во влажную от пота и морской воды шею мужчины, вдыхая его терпкий, солоноватый запах.

— Конечно! — уверенно ответил он и, как мне показалось, усмехнулся. — У меня на дальнейшую жизнь большие планы, знаешь ли.

Я едва успела прикусить язык, прежде чем вырвался глупый вопрос, а есть ли в тех планах место мне? И если да, то какое? Но, слава богам, удержалась. Хотя не отказалась бы послушать его рассуждения более подробно. Однако Рон уже сменил тему на более нейтральную:

— Закрой глаза, так легче будет переносить качку. И постарайся дышать ей в такт: вдох — когда поднимаемся на волну, выдох — когда опускаемся вниз. Я помогу подстроиться. С непривычки это получается не всегда.

Спиной я ощутила тепло его широкой ладони медленно скользящей вверх-вниз. Этот простой жест успокаивал, помогал настроиться на нужный ритм дыхания, вселял уверенность, что все будет хорошо. И это переживем.

Не было и намека на плотское желание. Даже пресловутой «искры» не проскочило, что безумно радовало, переживаний мне хватало и без того. Разговаривать тоже не хотелось. Слова просто не требовались: крепкое объятие, ласковые прикосновения, молчаливое сопереживание — вот что было намного важнее.

Я впитывала это ощущение всем своим существом, не пытаясь больше рассуждать, сомневаться, планировать. Просто жила здесь и сейчас. А еще, следуя подсказкам Рона, старательно следила за дыханием… и прислушивалась. Пыталась уловить тот самый момент, когда грохот и рев шторма сменится другими, более мирными звуками. Поэтому тут же встрепенулась, стоило только услышать посторонний резкий скрип.

— Что это?