В любви, как на войне

Вор в этой стране – почти уважаемая профессия. Здесь не увидишь на улице дорогих машин даже у богатых людей. Нет смысла. Все равно угонят. Однажды я общалась с милейшим мужчиной средних лет, на мой взгляд, настоящим полиглотом. Он свободно говорил на французском, итальянском и немецком языках. Проблема заключалась в незнании английского. "Да, этот язык мне выучить не удалось, – сокрушался он. – Просто я не сидел в английской тюрьме". Выяснилось, что мой собеседник двенадцать лет отсидел в тюрьмах за воровство. Он сидел в Италии, Германии, Франции, но особенно нахваливал швейцарские тюрьмы. Сербы уже давно и обильно расползлись по миру, что позволяет спецслужбам разных стран говорить о появлении сербской мафии.

Власть мафии в Югославии имеет почти официальный статус параллельной власти.

Одна из самых значительных личностей – таинственный человек по кличке Аркан, возглавляющий Партию сербского единства. Его разыскивает Интерпол по обвинению в ограблении шведского банка, но это не мешает ему активно заниматься политикой, быть женатым на шведке и кормить официально признанных девятерых детей от разных женщин. (Сколько еще не признанных детей, знает только бог и Аркан). В недавнем своем пылком выступлении по телевизору он заявил: "Ни один натовский пидор не ступит на сербскую землю. Если у нас кончится оружие, будем закалывать врагов вилками". Ух ты! Хорошо сказал.

ДОБРЫЙ СУТЕНЕР

У него изящные, нервные руки, что сразу расположило меня в его пользу (люблю, признаться, хорошие мужские кисти), умное лицо и неправдоподобно почтительные манеры. Я говорила ему "ты", он упрямо твердил мне "вы", хотя оба мы ровесники.

От слова "сутенер" он вздрагивал, как от пощечины, брезгливо морщился, если кто-нибудь в его присутствии отпускал сальные шуточки в адрес женщины. Все в нем не укладывалось в схему. Сутенер -# это грязное, грубое животное мужской породы, врожденный пошляк и хам, с полным отсутствием вкуса и чувствительности в отношении женщин. Саша (так звали моего знакомого сутенера) начисто лишен вульгарности, что меня несказанно разило (для простого краснодарского парня вещь удивительная). Он быстро поставил на место своих друзей-сербов, не раз покупавших у него девочек: касательно меня шуточки, улыбочки, намеки непозволительны. Странно, но с ним я не боялась ничего: ни его друзей-бандитов, ни ночных поездок из города в город в военной Югославии, охваченной страстью к шпиономании, ни даже полиции, которая нас задержала однажды ночью в ста километрах от Белграда, что для меня, русской журналистки, грозило немедленной депортацией (журналистам запрещено покидать столицу без специального на то разрешения). Меня успокаивали его жесты и движения, выдающие в нем инстинктивное желание защитить женщину.

– Знаете, Даша, первых своих женщин я привез в Югославию совершенно случайно, – рассказывал Саша. – Я давно в Сербии, чем только не торговал здесь – от машин до компьютеров. Однажды по пути в Белград я застрял в Бухарестском аэропорту совершенно без денег (меня "кинули" компаньоны). Вдруг слышу рядом разговор двух девчонок и парня и быстро ловлю общий смысл. Парень везет девчонок якобы танцовщицами в Белград, а те подозревают, что проститутками. При этом вся компания громко матерится, мотивируя это тем, что все равно их никто не понимает. Тут я встрял: "Как так никто не понимает? Я понимаю". Мы познакомились, и я заявил девчонкам откровенно: "Вас везут в Белград, чтобы продать в ночной клуб. Будьте реалистками. Человек, который вас везет, отдаст вас задорого и бросит на произвол судьбы. Я отдам вас по дешевке, то есть вам придется меньше отрабатывать, и буду помогать, если возникнут проблемы".

– Стоп, как это продать?

– Элементарно. Если ты не продаешься в клуб, то приходится работать уличной проституткой. Это проблемы и с визой, и с полицией, и с клиентами (будут "кидать" на деньги, а то и просто издеваться). А ночной клуб гарантирует относительную безопасность и стабильный заработок.

Отдать бесплатно девчонку в клуб я не могу – во-первых, невыгодно везти, во-вторых, не будут уважать ни ее, ни меня. Но если я отдаю недорого, например, за тысячу марок, то за пару недель она эти деньги отработает и начнет работать на себя.

– Ничего не понимаю. А зачем девчонке посредник? Она ведь сама себя может предложить клубу и не надо ничего отрабатывать.

– Конечно, но тогда ее дальнейшая судьба может оказаться печальной. Никто за нее не заступится, ее могут и бить, и отбирать весь заработок. Она становится товаром. Хозяин клуба может продать ее дальше, в другой клуб или даже в другую страну. И она все время будет отрабатывать свой долг, ей будет хватать только-только на тряпочки да на сигареты. Серьезных денег не заработает, а то и вовсе сгинет в каком-нибудь кабаке.

– Но ведь девушка может уйти из клуба?

– Как? А документы? Они всегда хранятся у хозяина.

– Но посредник тоже может "кинуть" девушку.

– Может. Это зависит от его порядочности. Но "кидать" девушку невыгодно, приобретешь плохую репутацию, девушки не будут тебе доверять.