В любви случайность не случайна (СИ)

Из шикарного подъезда дома-дворца семьи Фас вышли два человека. Мужчина был уже нам знаком. Это был Бартоломью — Борис Томович Музыка. Он не удивился, заметив нас с Евой. Лишь слегка улыбнулся и тут же заговорил с братьями. Вторым человеком была женщина лет сорока. Высокая, стройная дама с повадками Бартоломью. Да и похожа она была на него. Такие же тёмные и умные глаза. Тёмные волосы, уложенные в строгую причёску и та же надменно-горделивая осанка.

— «Инь и Янь Бартоломью? — Мелькнул вопрос в моей голове. — Их двое? Мужское и женское начало одного. Они, брат и сестра»?

«Янь Бартоломью» смотрела на нас с Евой подозрительно. Мне показалось, что она оценила в нас каждую клеточку и вынесла оценку — «тройка».

— Мы ей не понравились. — Шепнула мне Ева. — Смотри, как сверлит нас взглядом. Я таких взглядов в суде навидалась. Ничего, ей меня не напугать.

Я улыбнулась. Такую Еву никому ещё не удавалось «обвести вокруг пальца и напугать», а это значит, что наши дела не так уж и плохи.

Матвей поговорил с Бартоломью и подошёл к нам.

— Дело в том, что мы… опоздали к ужину, а бабушка этого не терпит. Так, что мы… останемся голодными. — Матвей хотел взять меня за руку, но быстро одёрнул руку. — В нашем доме строгие порядки. Один из них, не опаздывать к столу.

— Мы останемся голодными? — Удивилась Ева и посмотрела на женщину. Та даже бровью не повела. — И это после всех испытаний за сегодняшний вечер?

И тут вдруг с ней «согласился» мой желудок. Он так затрещал, что впору было всем затыкать уши. Я тут же закрыла глаза и перестала дышать, что бы его успокоить.

— Мы выдержим это испытание. — Сказала я, довольно громко. — Главное сейчас для меня лечь в кровать и уснуть, или нам и это запрещено до… положенного часа?

Матвей нахмурился и, мотнув головой, произнёс, чуть смущаясь. — Нет, конечно. Берта и Бартоломью проводят вас в ваши комнаты, а я… то есть, а мы с Максом потом проверим, как вы в них устроитесь. Надеюсь, что вам будет хорошо.

Только теперь женщина Берта сделала к нам шаг и слегка кивнула.

— Я — Берта — домоправительница. Ваши комнаты на втором этаже. — Сказала она и открыла перед нами большую дверь. — Следуйте за мной.

Она вошла в дом первой, даже не подумав о том, вошли мы следом за ней или нет. Если бы не Бартоломью, то дверь перед нами закрылась бы. Он придержал дверь, улыбнулся нам и пропустил в дом.

— Ну и фифа?! — Проговорила Ева, проходя в дом.

— У вас строгая сестра, Бартоломью. — Сказала я, проходя мимо него, и тут же увидела его удивление. — Вы очень похожи с сестрой. Она моложе вас?

— Да. — Бартоломью явно был обескуражен. — На пять лет, госпожа…

— Зовите меня Иветта, а моя подруга Ева. И пожалуйста, без «господ», хорошо?

Мужчина кивнул и последовал за нами.

Мне потребовалось полтора часа, что бы осмотреть комнату, в которую «меня поселила» Берта. Она словно директриса общежития, прочитала нам с Евой правила поведения в этом доме, предупредив, что перемещение по дому после двенадцати часов ночи строго запрещено.

— А кто об этом узнает? — Не сдержала я своего любопытства.

Берта сдвинула брови и ответила. — Я это… почувствую. И лучше вам меня не сердить.

— Меня тоже лучше не сердить, — ответила я ей в тон, — особенно, когда я голодная. И передайте Елизавете, что мы здесь… не заключённые. Берта, если вы не в курсе, то мы…

— Мы невесты её внуков. — Опередила меня Ева. Её тоже стала раздражать эта женщина. — И поэтому требуем уважения, а не раздражения. — Ева сделала шаг к ней. — Берта, будем дружить или воевать?

По лицу женщины, я поняла, что мы своим напором её поразили до глубины души. И видно, что эта глубина в её души была слишком большой, потому что Берте потребовалась минута, прежде чем она заговорила. — Почему вы хозяйку называете… Елизаветой?

— Потому что мы одна… шайка. — Усмехнулась я. — Она сама нам это разрешила.

Берта сглотнула «комок в горле» — Тогда, я… не собираюсь с вами воевать. Я буду держать нейтралитет.

На этом мы с ней расстались и разошлись по своим комнатам. Комната Евы была в одном конце коридора, а моя — в другом.

Итак, я рассматривала свою комнату, удивляясь, что меня впустили в неё без бахил и без резиновых перчаток, что бы нигде не оставлять свои следы. Мало того, что она была до безобразия дорогой и ультра современной с большой двух спальной кроватью, мебелью, которую я видели только на картинках в журналах, но и чистота в ней была стерильной.

Ошалев от комнаты-спальни, я второй раз ошалела от ванной комнаты. Ванная в ней была размером почти с кровать. Кругом зеркала, нежно-розовый фаянс и кафель, отделанный позолотой.

В такой роскоши и чувствуешь себя по-другому. Кто теряется и пугается, а я… обнаглела. Включив воду и вылив в чудо-ванную половину голубого шампуня, я с «величием царицы» наблюдала, как она заполняется водой и замечательной пеной.