В логове льва

До слуха приехавших донесся плеск воды – они прибыли на какой-то другой причал. От причала к воде, где ждала их шлюпка, вели гранитные ступени. Шестеро безмолвных гребцов держали весла вертикально. Провожатый помог американцам вскарабкаться на корму, после чего присоединился к ним. Едва усевшись на банку, гортанно проговорил нечто на иностранном языке. Матросы проворно опустили весла в воду, и шлюпка плавно заскользила по воде. Впереди виднелись огни стоявшего на якоре суденышка, у основания трапа которого дожидался офицер, чтобы помочь прибывшим подняться на борт. Провожатый выбрался первым.

– Джентльмены, будьте добры следовать за мной.

И повел их на нижнюю палубу, в просторное помещение, ярко освещенное свечами и лампами.

– Добро пожаловать на борт «Авроры», – возгласил провожатый. – Я граф Александр Корженевский, – обернувшись к недоумевающему капитану третьего ранга, он протянул руку. – С остальными джентльменами я знаком, но и вас, сэр, приму на борт с радостью. Рад с вами познакомиться. А вы?..

– Уилсон, сэр. Капитан третьего ранга Уильям Уилсон.

– Добро пожаловать на борт, капитан. Итак, джентльмены, милости прошу. Раздевайтесь и выпейте со мной шампанского.

Как по команде, тут же явился матрос в белой робе с пенными бокалами на подносе. Выпив, американцы принялись оглядывать роскошно обставленный салон. Иллюминаторы в бронзовых рамах были задернуты плотными алыми занавесами. Стены украшали полотна, изображающие морские баталии; мягкие кресла располагали к отдыху. Тут дверь открылась, и вошедший – молодой русский офицер с курчавой светло-русой бородой – взял бокал шампанского, кивая и улыбаясь.

– Джентльмены, – объявил граф, – позвольте представить лейтенанта Сименова, нашего старшего механика.

– Чертовски хорошо! – Сименов принялся усердно трясти руку Фокса.

– Э-э… значит, вы говорите по-английски?

– Чертовски хорошо!

– Боюсь, этим весь его английский исчерпывается без остатка, – пояснил Корженевский. – Но зато он чертовски хороший инженер.

– А теперь, если можно, – встрепенулся капитан Уилсон, – не будет ли кто-нибудь так добр растолковать мне, что к чему? Признаюсь, я пребываю в полном неведении.

– Конечно, – отозвался Фокс. – Сдается мне, граф настолько добр, что предоставил эту паровую яхту в полное наше распоряжение. Мы намерены выйти на ней в море и посетить столько британских береговых укреплений, сколько удастся. Вот почему я просил о вашем добровольном участии. Полагаю, ваш опыт картографа поможет запечатлеть эти позиции на бумаге.

– Боже милостивый! Мы будем шпионить! Да нас арестуют, едва мы там покажемся…

– Да нет, – возразил граф. – Меня прекрасно знают в штабе флота и к моему присутствию относятся вполне терпимо. Что же до вас, джентльмены, то я пригласил вас в гости, как… русских офицеров.

На лице Уилсона было написано искреннее удивление. Только утром он был офицером флота на американском боевом корабле. А теперь, спустя каких-то несколько мимолетных часов, обратился в русского офицера, рыскающего вдоль английских берегов. Рискованно это все – да и порядком опасно. Впрочем, поскольку остальных эта уловка вполне устраивала, он не стал высказывать сомнений вслух, лишь пожал плечами, осушил бокал и поднес его для добавки.

– Вы, должно быть, устали, – заметил Корженевский. – Но, боюсь, вынужден просить вас задержаться еще малость. – И отдал по-русски какой-то приказ одному из матросов. Тот козырнул и покинул салон, но немного погодя вернулся с двумя мужчинами, вооруженными мерными лентами и блокнотами – по-видимому, портными. Быстро сняв мерки с троих американцев, они с поклоном удалились.

– Вот и все на сегодня, джентльмены, – подытожил Корженевский. – Как только пожелаете, вас проводят в ваши каюты. Но сперва, пожалуй, надеюсь, не откажетесь угоститься со мной рюмочкой коньяка в ознаменование событий сего памятного дня.

Отказавшихся не нашлось.

Опасное странствие

Негромкий стук в дверь каюты пробудил генерала Шермана вскоре после рассвета. Мгновение спустя дверь открылась, и вошедший юнга поставил чашку исходящего паром кофе на прикроватную тумбочку. По пятам за ним шагал матрос с ослепительно белым мундиром в руках. С улыбкой сказал что-то по-русски и осторожно положил форму на стул, поверх нее поместив широкую белоснежную фуражку.

– Уверен, что вы правы, – проговорил Шерман, усаживаясь в постели и с наслаждением прихлебывая кофе.

– Da, da! – откликнулся матрос, покидая каюту.

Форма с шикарными, расшитыми золотом погонами и двумя рядами весьма впечатляющих медалей на груди выглядела просто великолепно, да и сидела как влитая. Встретившись с коллегами в кают-компании, Шерман убедился, что Фокс одет в столь же импозантный мундир, как и смущенный Уилсон.

Вошедший граф в восторге всплеснул руками.