В логове львов

Взамен Рабия поделилась с Джейн некоторыми своими секретами. Джейн с интересом узнала, из чего состояли отвары и мази, приготовленные Рабией, легко догадываясь, почему многие из них действительно оказывали целебное воздействие. Так, ее средства для ускорения наступления беременности содержали частички мозга зайца или кошачьей селезенки, добавляя в обмен веществ пациентки гормоны, которых ей не хватало. А мята или котовник в некоторых снадобьях, вероятно, снимали воспаления, мешавшие зачатию. Имелось в распоряжении Рабии и лекарство, которое она давала женам, чьи мужья мучились от импотенции, и здесь все оказывалось совсем уж элементарно, поскольку отвар содержал значительную дозу опиума.

Недоверие сменилось взаимным уважением, но вот по поводу собственной беременности Джейн предпочла у Рабии не консультироваться. Одно дело – позволить Рабии использовать смесь народной медицины и колдовства, пригодную для афганских женщин, но подвергнуться ее знахарству самой – совершенно иное. Кроме того, Джейн справедливо полагала, что роды у нее примет лично Жан-Пьер. А потому, когда Рабия стала расспрашивать о расположении плода и прописала овощную диету для будущей девочки, Джейн ясно дала ей понять – она будет вынашивать ребенка и рожать, как это принято на Западе. Рабия выглядела немного уязвленной, но приняла такое решение Джейн с чувством собственного достоинства. И вот теперь Жан-Пьер уехал в Хауак, а Рабия оказалась рядом, и Джейн оставалось только радоваться помощи от старой женщины, которая принимала роды сотен детей и сама родила одиннадцать.

На какое-то время боль почти пропала, но в последние несколько минут, пока она наблюдала за неспешными движениями Рабии по комнате, Джейн почувствовала совершенно иное ощущение внизу живота: сильное давление изнутри, сопровождавшееся желанием тужиться. Затем желание сделалось нестерпимым, и она начала напрягать мышцы, стонала, но не от боли, а от самих по себе усилий вытолкнуть младенца из утробы.

Она слышала голос Рабии, доносившийся словно издалека:

– Началось. Это хорошо.

Через некоторое время стремление тужиться пропало. Захара принесла чашку зеленого чая. Джейн села и с благодарностью мелкими глотками выпила чай. Он оказался теплым и очень сладким. Захара – моя ровесница, подумала Джейн, но уже произвела на свет четверых детей, не считая выкидышей и мертворожденных младенцев. Но она отличалась от многих других женщин деревни полнотой, жизнеспособностью, уподобляясь здоровой молодой львице. Она наверняка родит еще нескольких. В первое время, когда большинство ее подруг еще относились к Джейн с подозрительностью и враждебностью, Захара сразу приняла ее с откровенным любопытством, и Джейн поняла, насколько Захару раздражали многие обычаи и традиции долины, как жадно она готова была воспринимать западные концепции здравоохранения, ухода за детьми и питания. И постепенно Захара стала не только близка Джейн чисто по-человечески, но и очень помогала развивать ее программу просвещения, внедрению элементов здорового образа жизни.

Однако сегодня самой Джейн приходилось учиться методам, принятым в Афганистане. Она проследила, как Рабия расстелила на полу лист полиэтилена (что же они делали в те дни, когда повсюду еще не валялись куски никому не нужного пластика?) и покрыла его слоем насыщенной песком земли, которую Захара принесла снаружи в ведре. Затем Рабия выложила на тряпицу несколько предметов, и Джейн обрадовалась при виде чистых хлопчатобумажных тампонов и новенького лезвия для бритья, все еще в обертке.

Желание тужиться вернулось, и Джейн закрыла глаза, чтобы полностью сосредоточиться. Ощущения нельзя было назвать чисто болевыми. Они больше походили на то, что происходит при очень сильном запоре. Ей стало понятно: усилия стоит сопровождать стонами, и она даже хотела бы объяснить Рабии – стоны вызвала не боль, не агония, но тужиться приходилось усердно, и говорить Джейн уже не могла ни о чем.

В следующей паузе Рабия встала на колени, развязала поясок на шароварах Джейн и легким движением сняла их с девушки.

– Вы хотите помочиться, прежде чем я обмою вас? – спросила повитуха.

– Да.

Она помогла Джейн подняться, зайти за ширму и держала за плечи, пока она сидела на горшке.

Захара принесла большой кувшин с теплой водой, а горшок забрала из комнаты. Рабия обмыла Джейн живот, бедра и все интимные части тела, впервые делая это торопливо, а не степенно, как совершала все прежние манипуляции. Затем Джейн снова улеглась. Рабия помыла ей руки и насухо вытерла. Она показала Джейн маленькую баночку с синим порошком. Сульфат меди, предположила Джейн.

– Цвет отпугивает злых духов, – объяснила назначение порошка старуха.

– Что вы собираетесь с ним делать?

– Посыпать немного на ваш лоб.

– Хорошо, – согласилась Джейн и поспешила добавить: – Спасибо.